Сине-черном

Меркнет молью молитва моря,
Самая синяя, самый соленый сапфир,
И кажется, кричит киноварь
Закатной золы, завуалированная
Под пожар песка и памяти.
Ритмом разлитой ртути
Возятся волны с ветром,
Ленно-лиловой лепниной льются
Горизонты гор громовых, гребни
Древних дольменов. Дымок
Кипарисов капает с кистей
Аллей. Аллилуйя! Аллилуйя!

Тяга таверн, теплая тушь теней,
Звездные зори звенят зазеркальем,
Свесившись сонной солью
На набережную нуара.
Чарки чаек черпают черный
Воздух...

Над долиною Омо
синий вечер, густой и тяжелый.
Лишь у кромки небес
тлеет след отгоревшей грозы.
Всё предельно знакомо -
травы, кладбища, нищие сёла.
И космический лес
где небесные водятся псы.

Я ушел в Огаден,
сотню лет разменяв на мгновенья -
будто ветер летел
по воздушной тропе среди скал.
И, оставив свой плен,
я в оковах нашел избавление.
Замерзая, сгорел
и, сожженный, в огне замерзал.

Отстучали часы
над пустыней, где век коротаю.
Время льётся в песок...

В черной тьме, в печали вязкой,
Часто гнилью пахнет тлен.
Кто укрывшись странной маской,
Сам себе придумал плен.

Ну а он, мечту лелея,
На дорогу вышел - в путь,
Жить сгореть, сгореть - не тлея,
Вот в чем видел мастер суть.

Припев:
Закрывая очи ночью,
Видел ветер, его грань,
В королевы вьюгу прочил,
А себе шептал он: "Встань".
Закрывая очи ночью,
Не искал других богов,
И себя он в них не прочил,
Он хотел быть...
Мастером Ветров.

Дул восточный ветер синий,
Горы ждали...

Январский холод исчезает
Среди погожих ясных дней.
Теплом природа награждает,
Склоняю голову пред ней.
Душе явилось вдохновенье:
Ловлю я каждое мгновенье
Чтоб написать ещё строку:
Не быть поэтом не могу.
Моя душа полна блаженства:
Я снова вдохновлён строфой,
Рождённой пушкинской душой,
Что для меня – верх совершенства!
Рискну «Онегина» размер
Себе поставить здесь в пример.

2.
Я ненавижу футуристов:
Мне чужды их манеры, стиль.
В моей квартире очень быстро
Слоями нарастает пыль...

Весенний ветер сон растревожил,
Оцепененье от зимней стужи
Пропало вовсе, в зрачках прохожих
Я прочитала, как ты мне нужен,

Лучами солнце ко мне коснулось,
Я вспоминаю родные руки,
Все те же чувства назад вернулись,
Что утопила в слезах разлуки,

Опять считаю в уме ступени,
Ведущих к встрече, площадных клеток,
Их предавала зимой забвенью
На протяженье тысячелеток,

Тепло весны растопило иней
Дождей осенних, февральской боли,
И черный цвет поменяв на синий,
Я стану небом, я...

В воздухе, переизбытком кислорода, весенняя истерия;
россыпью пешеходов ленная мина города –
пейзаж, застревающий в пробках, проулках и перекрёстках;
мираж, проплывающих, скомканных, лютней звенящих
облачных стай; точечный лай по дворам
с утра; отдышкой вздыблено-рыжее солнце над гроздьями
остановок, парковок, витрин, картин сиюминутности;
вперемешку с грубостью нежные вежды невежды дворняги.
Три капли души во фляге – до дна – жажда.
Лишь один бродяга никуда не спешит –
ему, и дня не...

Ничего не скрою, что ведаю.
До рождения света белого
Тьмой кромешною был окутан мир.
Был во тьме лишь Род - прародитель наш.
1.11
Род - родник вселенной, да отец богов.
Был вначале Род заключен в яйце,
Был он семенем непророщенным,
Был он почкою нераскрывшейся.
1.12
Но конец пришел заточению,
Род родил Любовь - Ладу -матушку.
Род разбил темницу силою Любви,
И тогда Любовью мир наполнился.
……………………….
Песни птицы Гамаюн
Клубок первый.


Пролог

Рожденная Огнем из семени...

Виноградную косточку в теплую землю зарою,
И лозу поцелую и спелые гроздья сорву,
И друзей созову, на любовь свое сердце настрою.
А иначе зачем на земле этой вечной живу?

Собирайтесь-ка гости мои на мое угощенье,
Говорите мне прямо в глаза чем пред вами слыву,
Царь небесный пошлет мне прощение за прегрешенья.
А иначе зачем на земле этой вечной живу?

В темно-красном своем будет петь для меня моя дали,
В черно-белом своем преклоню перед нею главу,
И заслушаюсь я и умру от любви и...

О позднее поле,
Осенней души мироздание!
Вселенная грусти
С младенческой птицей в ночи!
Бессмертно и тяжко забытых осин бормотанье,
Над синим провалом,
Где черные ходят ключи...
Ты только возьмешь -
Уж потом нипочем не отпустишь.
Я слышу во сне, как уснули мои зеленя.
И - темная Клязьма.
И светлая звездная пустошь.
И - вздохи парома.
И потные вздроги коня.
О чем горевать?
Отлетела с гусями обида,
Сквозь пасмурный день
Золотая звезда пронеслась -
Осиновый лист...
И пугливо...

Нам достался косяк,
О котором расскажут легенды.
Мы в проем занесли только ногу.
Мы видим порог.
Ведь бывает и так –
От начала движения к итогу
Сможет редкий босяк
сделать шаг
и успеет войти.
Мы меняли эпохи,
седея в незримом движенье.
Занесли только ногу.
И вот, оглянувшись назад,
видим там отраженье свое,
молодое, ей-богу,
даже зубы на месте.
И в жилах, как будто течет
еще синяя кровь -
не окрашена черной разлукой,
и надежды маячат, и девочки машут в окно,
и улыбки застыли...