Сидел старик

Не целуй меня, прошу я
Не испытывай судьбу,
Не буди воспоминаний –
Это, право, ни к чему.
Вот уже четыре года
Как тебя не видел я.
Я забыл твою улыбку,
Светло-серые глаза.
Я забыл певучий голос,
Прищур хитро-озорной.
Надо ж было вдруг, случайно
Снова встретиться с тобой.
Вот уж впрямь судьба – загадка,
Как её запутан след.
Я ведь здесь теперь бываю
Ну, от силы, раз в пять лет.
Да и ты сто вёрст отсюда.
Как тебя-то занесло?
Не целуй меня, прошу я.
То, что было – то ушло...

Сидим мы в баре - я и друг мой Саша.
Он всю неделю встречи этой ждал.
И дождь снаружи нам приятен даже.
И ничего, что неказистый зал.

Бармен коктейль нам наливает.
Ко мне бесстыдный взгляд свой обращает...
Сидели в баре - я и друг мой Саша.
А провожать меня пошел бармен...

Как полями да лесами да проселками
Шел Семен с своей дырявою кошелкою
Нес он ношу ох тяжелую тяжелую
Пел он песню только песню невеселую

Нес он горе горькое, тоску холодную
С сердцем каменным, душой голодною
Хмур челом со взором затуманенным
Будто мертвою водою одурманенный

Ты постой Семен, скажи, что приключилося?
Отчего же ты так сильно закручинился?
Ты скажи, Семен, быть может я смогу
Разделить с тобою горе и твою беду

Усмехнется он улыбкою да странною
Поведет рассказ, да...

Молчи...не говори ни слова
Я не хочу себя жалеть
Нет, я не плачу, это дождик
По сердцу хлещет словно плеть

Уйди...не надо прикасаться
Я сильная, я как-нибудь сама
Нет, я не стану обижаться
Ведь это наша общая вина...

Закрой глаза! Я не хочу их видеть!
В них только ложь, обман и клевета
Ты врёшь в глаза...в мою души обитель...
Ты больше не достоин ни черта!

"О боже...что я говорю?
Ведь это я несу какой-то бред
Ну я люблю тебя!ЛЮБЛЮ!!
За что, ЗА ЧТО мне столько бед?!"

Он...

Жила-была коровка.
Смешная такая.
Любила она морковку
И быстро подрастала.
А маленькая козочка
Жуёт всегда капустку.,
Чтоб маленькие ноженьки бегали в припрыжку.
И рыженький котёнок
Сметаны миску съел.
Подставил солнцу спинку
И сразу подобрел.
Тут курочка кудахчет.
Яичко нам снесла.
Она его не прячет,
Матюшке принесла.
На заборе сидела ворона.
Проглотив творога три вагона,
Вдруг взмахнув сильно крылья, взлетела,
Высоко-высоко полетела.
Ну а пчёлки жужжат ведь не зря...

Мне нравилась девочка в детстве...
Давно это было, давно,
Но я не забыл ее облик,
И вижу его, как в кино.

Казалась она мне красивой
На фоне и ночи, и дня,
Казалась мне сказочной дивой,
Родившейся ради меня.

И звали ее Наташа,
Наталочкой дедушка звал.
Играла на фортепиано
Но я этот звук не слыхал.

А я был стеснительный мальчик
(Я мяч только смело гонял)
И даже ни разу я в танце
Тихонько ее не обнял.

И с ней не сидел я за партой
И не защищал от ребят,
Но знаю : любил ее...

Сначала он ее раздел -
Стройна, как стебелек.
Сначала я еще сидел,
Ну, а затем, прилег.

Потом она его раздела.
Он в ванную рванул.
Пока дошло до «дела»,
Я уже заснул.

Взять от весны больше, чем нужно для нас,
Нельзя, если даже будет не лень,
Когда на солнце, не закрывая глаза,
Медленно, медленно тает прошедший день.

И в облака, подсвеченные изнутри,
Впились щетиной вершины сухих тополей,
Отраженные мертвым зерцалом витрин,
Размягченные в ступе теплых апрельских дней.

На улицах людно, встречи не избежать с людьми,
Только выйди – уже навстречу спешат.
Все, что нужно тебе от весны, ты сама возьми,
А я, пожалуй, вернусь скорее назад...

Дед Кондрат сидел и квасил,
самопалочку один.
Этим горе своё скрасил,
Брата он похоронил.
Девять дней сегодня будет,
Плачет сердце и душа,
Скорбь и холод тело студят,
Жизнь не стоит ни гроша.
«Гошка, братец мой от Бога,
Улетел ты в небеса,
Без тебя, ох, как же плохо,
Режет болью мне глаза.
Хоть бы уж быстрей Спаситель
Воскресил всех мертвецов.
На коленях я б обитель
Чтил во истину отцов.
Укажи дорогу, Боже,
Чтоб расправить крылья смог.
Знак извнЕ открыть...

В саду, где куковали птицы вещие,
Я ждал того, что было мне обещано,
Прислушиваясь к листьев несмолканию;
О, эти доооолгие минуты ожидания…

Берёзы стройные, плющом обвитые,
Казалось, вышли пред тобою свитою,
И взгляд выискивал за пёстрыми одёжами
Тебя – девицу статную, пригожую.

Но ты всё не являлась; в нетерпении
Я сочинял причины, объяснения,
И верил им, чтоб разочарование
Не оборвало сердца трепетание.

Секунд, терзавших душу, стал я пленником,
Как будто нагишом...