Шёпотом крик

Вышла в небо спозаранку,
Доставая свои ключи.
Развернула души тальянку
Разноцветиями свечи.

Белым снегом сокрыт пригорок,
Рек замерзшие рукава.
По дыханию беличьих норок
Серебристая бахрома.

Кружат вальсом созвездия звёзды,
С ними кружится шар голубой.
Словно шарик воздушный создан
Мир на ниточке золотой.

А во Круг серпантина гирлянды.
Каждой звёздочкой сердца уют...
И торопятся с розами франты
К дамам сердца, которые ждут.

Ждут волшебного дня размещенья
В шёпот ласки и...

Сняв паутину с ложки мыслей,
Почисть в со-мнениях перо,
И закалив лучами призмы,
Всех жизней вынув Мастерство,
Увидь в руках свой настоящий
И переменчивый портрет,
И сделай то, что правом жизней
Ты проявил на этот свет.

Будь счастлив, друг, не уповая
На пустозвонья и "грехи",
Есть только ты и степень майя
За чашкой розовой мечты.

Есть только "Я" в кругу наитья,
За кругом лжи и чистоты.
И выход " Я" из лабиринта
Реализацией мечты.

------------

Дарите солнышку цветы...

Ночь, как непрозрачность, до рождения и после
смерти, крика крик, сила силы, и бессилие бес-
силия, (тишина тишины), (а как думали вы?) нач-
ало и конец истока, старухи – сестрицы, намота-
ли на спицы, два вдоха, первый и последний, его
судьбы волокно, смотрели в окно, ждали чуда,
прихода, спасения из,... вода струилась, с карни-
за, а где-то вьюга, мороз, позёмка, иней, на ветк-
ах, метель, усиление ветра, снегопада, а все тол-
ько и повторяли или просто думали про себя:
«А так ему...

Запах розы душу тронул,
Сердце девичье пленил.
Ароматом полон воздух,
Месяц в небе важно плыл.

Ночь колдунья тенью бродит,
Сад, цветущий, сном объят.
Между вишень полночь ходит,
Птицы в гнёздах мирно спят.

Деве юной ночью душно,
Спать мешает запах роз.
Выйти в сад скорее нужно
Под сиянье ярких звёзд.

Мир чудес зовёт девицу,
Манят розы лепестки.
Ветер тронул чуть водицу,
Тихо скрипнули мостки.

Шёпот бережно коснулся
Слуха девы молодой.
Милый нежно...

У сыночка в спальне тишь,
Но неймётся маме,
Посмотреть, как спит малыш.
Маму – понимаем!

Шёпотом, не разбудила, чтоб:
«Спишь уже, мой мальчик?
Знать, во сне к тебе пришёл
Твой любимый зайчик!»

И сыночек ей сквозь сон:
«Сплю давно я, мама,
Но, пока, он не пришёл,
У меня… реклама!»

Глаза сверкали от ярости, от приумножения со-
ответствий и исключение различий, не избежать
чар, приличий, не познав формы и её сути, сод-
ержания, мути и чистоты, ржания, смеха, слёз
плаксивости, грёз, пугливости и блаженства, кр-
ика и шёпота и твоего ропота, страха и смелости,
чувства вины, бренности, странности и забавно-
сти, был ни таков, как все мы, издевался, тщате-
лен и изыскан, неряха, груб, мягок, зол, добр, к-
риклив, кривил рожи и улыбался, был всему рад,
грустен, дурак...

О, моя Эвридика!
Рождена Галактика
Из Твоего крика!
Огненная новизна выношена
В чреве Твоем, моя
Златокудрая Икка!
Невеста Христа
И Мать Бога Нового,
Истина Духа Живого
И Тайна Жизни Единой –
Весь Океан Мироздания в Тебе,
Моя Диотима,
Научившая Разум Любви!
Свати Души,
Деми Ночи,
Аля Утра,
Ты – моя вечная Брахмапутра!
Которую мне не переплыть,
Раны которой мне залечить!
Водою живою Твоею
Дух мой запекшийся утолить!
Кровью святою
Меня возродить!
Чистой любовью Твоею...

Последний день зимы –
свинцовый шлейф земли,
шлак снега на обочине,
тень тишины на площади,
красный муар зари…
И в сердце неразумном,
и в сердце окаянном –
посеребрённый иней,
а, значит – и надежда,
и чёрных глаз пустыня,
и ледяная нежность
безлюдных полустанков,
и горизонта блеск
с окалиной рассвета…
Обрывком шестиструнным
скользнув по проводам,
последний окрик ветра,
подмешивая ладан
в горящие угли,
весну пообещает,
словно благую весть.
Свет облака, лаская
аллей...

Черный дым очернил,
Что и не было чистым.
По живым прочертил
Пулей снайпера выстрел,

Тот пролом, что трещал
Вторя снайперским пулям,
И, расторгшись, встречал
Губ гнилых поцелуем,

Тех, кто падал в его
Беспросветную бездну,
Тех, кто чист, кто с грехом,
Пел прощальную песню

Стоном, криком души,
Изрыганьем проклятий,
И в глубинах душил
Крик, сжимая объятья…

Этой трещины нет
На полях страшной брани,
Но ее виден след
На сердцах рваной раной.

Ее ломаный край
Бритвой...

I
глаза твои –
самоубийства грань,
свет недосказанности
сорванной слезы;
душа –
прозрачный холод стёкол
над выцветшими
скверами апреля,
где оживает пыль,
шлифуя тротуары,
и ветер зажигает фонари…

II
глаза твои –
прибоя сизый шум,
далёкий свет,
осевший на ветвях;
душа –
дождливый шёпот вешних кровель
над выцветшими
скверами апреля,
где оживает ночь,
лаская тротуары,
и обжигает свежестью норд-вест…