Штрих

А весна медлительна пока,
На полях, как уголья, вороны.
Серые повисли облака
Над училищем гражданской обороны.
Чёрный лес,
Продрогшие кусты,
Вязкий приусадебный участок,
Дятла дробь,
Ритмичная
И частая,
Среди толкотни и суеты.
Лес магнитит толпы, как метро,
Голову поднять и затеряться.
Никогда уже не повторятся
Эти кадры раннего кино.
Тонет в небе острый шпиль сосны,
Падая, плывёт перед глазами.
Три штриха медлительной весны…
Остальное дорисуйте сами.

Невероятно солнечные птицы
Летят с востока в западную даль…
Неоднократно хочется молиться
Меридианам параллельных стран…
*
Небезобразны и невозмутимы
Скопленья гор – в ландшафте полюсов
Рельеф-покров – биоценоз единый
В ядре гидрографических пластов!
*
Пусть – необъятен шаровой фундамент
Географически – клубок мудрён…
Плетясь раскруткой в голубой орнамент,
Вершит надстройки в небесах – шнурком…
*
С белком всесильным – во дворах дорожки
С асфальтом чёрным – на плацу штрихом...

Узнать высокий этот плен
И не сойти с ума!
Твой заклинатель книги перемен
Впустил ветра.
И зреет ночь,
И чёрным голосом сквозит
Черня штрихи.
И падает из бездны дождь
Сшивающий стихи,
Где возвещён мой воздух о тебе
В бездонности зеркал.
Где нежность капает свечой
Сквозь лунный зал.
Где пальцы голосом полны
Твоим.
Где звуки тёплые слышны
Двоим.


Эдуард Дэлюж

Хрустел на зубах казахстанский песок,
начштаба принёс свой рисунок – лесок,
а чуть в стороне голубым – озерко,
по краю штрихами, как стрелы – камыш…
Лежала кругом среднерусская тишь,
но как это было тогда далеко.
Горбатились сопки, тюльпаны цвели
на выжженном крае пустынной земли.
Огромное солнце, закрыв горизонт,
Пронзало лучами в степи гарнизон.
И смешивал краски майор пожилой,
бочком, осторожно к мольберту вставал.
Вдали разливался закат огневой…
Забыв всё на свете, майор рисовал...

Разбила весна мне об голову
зеленую бутылку хлорофилла,
и разлетелись
яркие брызги штрихов
по холстам памяти
и внутреннему киноэкрану
воображариума.

Серебристыми лучами
раскарандашив секунды
до отлета от базового восприятия,
протяженности между объектами чувств
зазеркально изменились
и все желанное
примагнитилось друг к другу.

Мы ныряли в океан экстаза,
чтобы ощутить пульс глубин...
Но это после потери сознания,
когда было ощущение,
что даже расплавились
мировые константы...

Ловил дзен, на улице жуков, светляков,
улиток, с сачком, бабочек под солнцем,
бегал по траве, тупо смотрел в «комп.» и
телевизор сразу, я поймаю тебя заразу, не
могу без этого, дзена, хотя бы раз в день, в
сутки, привык, на грани шутки и полного се-
рьёза, (получив втык), падала с его неба.....
роза, без вещей, стульев и наград, в пост
модерн, а арт, мурлыча, шипя себе что-то
под нос, распределял флюиды чьих-то
ни было грёз, (повтор одних и тех же
слов, действий, штрихов...

перевод Rasmus Seebach - Hjemlos.


В этом месте я рос.
Но сегодня здесь - ночь -
Чьи винты - круглосуточно.

Силуэты берёз.
Миллионы нас перемываются
В соке желудочном.

Стало холодно.
Не узнать - Копенгаген? Мадрид?
Ты живой?

Знал твой каждый кирпич...
Что же это со мной?!

Как бездомный не шлю телеграмм,
А наощупь - по мелким штрихам
Возвращаю, что отняло ВРЕМЯ под маской правительства.
А друзья... это штамп... моего местожительства.

Мы уехали все.
Но я вижу с...

Дворянка полустолбовая

Полудворянка столбовая,
Махровая, то бишь, — Толстая
Нет, — толстая, — сдержу я мат,
Если точнее, — просто – хамка,
Помесь еврейкой и цыганкой(?),
Возглавила «самоиздат» —
Семит-лошадка, подставная,
Представилась: — Руси гнедая,
«Школы злословия» пенат! —

«Мадам с собачкой» new формат
TV «Культуру» обновляют,
Клару и Розу представляют
С истории немецких врат.
Есфирь «геройская» Израиля,
Ждёт венценосную награду,
За «обезглавливание» дат.
А с ней...

Помолюсь перед собственной жизнью:
«Ты прости прегрешения мне
Я стояла на грани пред тризной
А ты твёрдо сказала ей – Нет
Не пущу. Пусть ещё потанцует
Своё танго на гранях судьбы
И опять в саксофон кто-то дует
И опять я обязана быть».


Осенний лист мне согревает взгляд.
Его ловлю на тёплые ладони.
Мой друг, ты где? Я вспоминаю сад
И грусть струится из души бездонной.

Вдвоём с тобой. Звучал с пластинки джаз.
А за окном осенние картины.
Тебя любила в профиль и анфас.
А ты сидел...

Меня жизни коснулось дыхание,
И я в тело душою упал.
От Вселенной в себе осознания,
Я рождаясь, в восторге кричал.

Мира часть я Земного — в картине,
Я в его — лишь частичка штриха.
Но дуален он и в его сыне,
Нашлось место Вселенной стиха.

Каждый день дарит новое мыслям,
С детских лет спорю в них сам с обой.
Чувствам верит душа, а ум числам,
Грузом в них, опыт жизни Земной.

В ней конечен я и очень быстро,
Её времени тает лимит.
Вспыхнув, гаснут в падении искры,
Жизнь Земная...