Шестая рота

Приветствую, друзья.

Считайте любые монетки, счетом 8 штук. И приговаривайте:

Раз монетка, два монетка, три, четыре, пять!
Начинаю я с деньгами ХОРОвод играть!
Шесть монетка, семь монетка, восемь без конца!
Превращаются монетки в лучики добра!

Лучик света умножает все мои блага.
По лучам счастливый случай льется на меня!
Раз монетка, два монетка, три, четыре, пять!
Умножаю я богатство, рада принимать!
Шесть монетка, семь монетка, восемь без конца!
Превращаются монетки в сиянье...

Не сознавая что случилось,
в шесть лет мальчишку полюбил,
вокруг всё светом озарилось
доселе неизвестных Сил.

Любовью каждый атом дышит...
Глядел, и понимал: люблю.
Ему - четырнадцать, он - выше,
подумаю о нём - горю.

Чего хотелось мне - не знаю,
в шесть лет - любой из нас простак,
но шутка вышла очень злая,
того, кто сделал меня так.

Герои:
1. Бог в белой тунике и тоге с нимбом и посохом,
2. Четыре бога (2 женщины и 2 мужчины) из танцующих артистов в белых туниках и тогах с нимбами,
3. Адам в белом балетном комбинезоне,
4. Лилит в белом балетном комбинезоне, рыжий парик.
5. Ева в белом балетном комбинезоне,
6. Андрогины – группа балетных артистов (или танцовщиков) У женщин волосы собраны в хвосты или в пучки, возможны стрижки. Женщины и мужчины в белых балетных комбинезонах, попарно (женщина и мужчина) соединённые...

А на западе, тучи тёмные разыгрались…
Господь с Ангелами в небе не улыбались,
Что на Матушке земле сейчас творится…
Братья Славяне… не могут угомониться .

Гутарют, что богатым не хватает земли,
А вот за, что дети простые в боях полегли?
Земли к концу жизни каждому, полтора
на два метра надо…
Вот такое на том свете у каждого богатство.

Одумайтесь братья Славяне наши родные…
Обуздайте в жизни свои головы шальные!
Сколь надо уложить миллионов в могилы?
Чтоб не мерили свои, военные...

ТОЛЬКО ВПЕРЁД!

Кто без какой-либо обиды на судьбу воспринимает
Весь длинный ряд на его долю выпадающих лишений и невзгод,
Кто пред лицом любых препятствий нипочём не отступает
И чьим незыблемым девизом остаётся до конца «только вперёд!» –
Предназначение тех и других тот верно понимает,
Дорогою по жизни, не иначе, правильной идёт…
И, пусть пока ещё покрыта мглою, даль её однажды прояснится
Пред ним, когда сама Судьба его великому упорству Покорится!


ПОКА ВЕРНЫ

Жизнь та же бьётся...

Про Ивана Дурака знают все наверняка.
Он любитель бить баклуши, нараспашку держит душу,
Учит разуму охотно, живописные полотна
У него висят в гостиной, (внешний вид у дома – стильный),
Словом, жизнь идёт по маслу, однозначно, не напрасно.

Есть, однако, но одно – хоть Дурак живёт давно,
И красиво разодет, мало видел, что и где.
Был в соседнем он районе, молоко носил в бидоне,
По деревням шастал часто, лапал местных девок красных.
А вот виды заграницы Дураку могли лишь сниться.

И...

Нет, ни Христос, ни Будда,
Ни бренной строчки йод...
Единственное чудо -
Дыхание рот в рот...

Жил да был в селе «Налейка»
парень, звать его Андрейка.
Ни печаль, ни радость в нём
разбудить вам нипочем,
потому как на селе
он считался не в уме.
Было два у него чина -
увалень и дурачина.
Все его жалели часто,
а вот это уж напрасно!
От природы он был рыжим.
И к тому же чуть бесстыжим.
Голым мог купаться в речке
и прикинуться овечкой.
Баб вокруг не замечать,
и нырять себе, нырять.
Те бельём в него швыряли.
И топили, и шпыняли,
а Андрейке нипочем.
Хоть грозите кирпичом...

За жизнью следуй, за моею!
Я поведу тебя в мир дальний,
Я обниму тебя за шею
Своей рукою обручальной.
И высыпая пыль из чисел,
Поспешно прожитых впустую,
Я проведу тебя по листьям
И в их горенье зарифмую
Твои сомненья. Я истрачу
Твою последнюю неволю,
И всю тебя переиначив
Предназначеньем – вдаль по полю! –
За мной иди, рукою крепкой
Сжимая память о грядущем.
А в час, когда крыла окрепнут –
Наш Зов на Небо будет пущен.
2004



Правит ночной колесницей...

Я жгу листки своих блокнотов...
Они сгорают без следа,
но из огня мне шепчут что-то,
на крик срываясь иногда.
Ну, вот листок: на нем пометки,
что второпях писал давно,
о напрочь сгинувшей разведке,
ушедшей в ночь под Ведено.
Тому уже три года с гаком,
но дело в людях, не в годах...
Их помнят матери, оплакав,
в далеких русских городах,
да этот листик из блокнота,
что предаю теперь огню.
Другим же помнить неохота -
так я ведь их и не виню...
Я просто жгу свои...