Серый дым

В прокуренном зале
Сидела душа и пахнула дымом.
В прокуренном свете
Пьянеет душа, наслаждаясь миром,
Смеется, хохочет,
Что все от курения вдруг закружилось:
И чего она хочет,
Посреди пьяной ночи чтоб свершилось?

В прокуренном зале
Уже не темно и не так уж и грустно.
В прокуренном зале
Мы вместе, мой друг, а значит не пусто.
Закурим, давай-ка,
Чтоб все от курения вновь закружилось,
Чтоб бесы и ангелы
Вместе смеялись и в танцах кружились.

И взлетая:
Вокруг красота такая...

Белеют по лощинам кости.
Гуляют по полям дымы.
Блистает солнце на погосте
с ручьями вышедшей зимы.

В сырых оврагах – ломти снега.
Капель с землёю говорит.
Земля дымится – коржи хлеба,
в печи который подгорит.

Всё веет жизнью свежей, новой.
Уходит навсегда тоска.
Чу, радость замычит коровой,
жующей сено у леска.

Стрижи игривые - в полёте,
всем обещают долго жить.
И даже пуля на излёте
не может, вялая, убить.


22 апреля 2011 г.
С-Петербург

Пусть назовут меня дурак,
А славу мою дурой.
Снесу-ка я стихи в кабак,
Пропью-ка их натурой!

За них как за дрянной товар
- Стихи ведь, а не блузка! –
Нальют мне кислый «Солнцедар»
Без всякой там закуски.

Стакан я осушу глотком,
И мне не будет слишком
Занюхать скверным рукавом
Прескверное винишко!

Потом, любя честной народ
И пьяный по макушку,
Вдруг вспомню, что никто не ждёт
Меня в моей избушке.

И буду плакать и рыдать
О каждую жилетку,
Собак...

Уносит ветер мыслей дым
Как хорошо быть молодым!
Питаться соком из надежды
Носить парчовые одежды
И жадно есть, забыв посты
Вкушать вино, не пить воды

Уносит ветер дни как дым
Как хорошо быть молодым!
Туманно-призрачны надежды
Они забавы для невежды
И шепчут годы - отдохни,
Усталость грустную сними
Забвенье пьянства пригуби

Уносит ветер жизни искры
Порывы ветра сильны быстры
И исчезает навсегда
Прохлада жизни, как вода

Но посмотри скорей сюда!
С самого дна небытия...

Чертополох, черта, всполох, полог, логос, голос, соло, (оло)
Олово расплавим, зальём форму, очертим круг, циркулем,
Нарисуем крест, в серый цвет, окрасим окрест, ни зги,
Лузги полны карманы, раны кровоточат, мазью не унять боли,
Пой да пой до коли……………………………………………….
Чертополох, черта всполох, очертим круг, нарисуем, крест,
Серым, окрасим окрест, ристалище, здесь, латы есть,
Тальком натрём руки, чтобы не выпустить меч,
Скотчем заклеим глаза, ноги свяжем, в рот кляп,
Лопнул пузырь при...

Нарисуй меня на черном,
Синим-синим, красным-красным,
Как Урал - огнеупорным,
Как Петродворец - прекрасным.

Со спины три пары крыльев
Пририсуй и в небо брось,
Притяженье пересилив,
Прилечу, как званый гость,

Я на пиршество блажное,
Где еда - нектар и мед -
Прямо в рот течет рекою.
И немой тут запоет.

И безногий затонцует
В стиле "новая волна".
Всех тут Бог в уста целует
И со всеми пьет до дна.

Жулик милиционера
Здесь в объятья заключит,
Всех, кто ниже атмосферы,
Это...

Когда умру, меня не хороните
Вы на святой кладбищенской земле,
Но лишь костёр прощальный разложите
На чёрной отдыхающей скале.

И на огне пылающих столетий
В Ад не падёт, не устремится в Рай
Моя Душа — одна на белом свете, —
Оставшись созерцать печальный край.

И, по следам языческих традиций,
С костра в ночи на сорок долгих дней
Душа моя безмолвной чёрной птицей
Погонит чёрных над землёй коней.

Я Памятник себе нерукотворный
Воздвигнуть не стремился до весны, —
Но в день...

Ах, Париж, я в твоей запылённости не был.
Ах, Париж, мне твой дым ни приятен, ни сладок.
Мне приятно и сладко всё то, что нелепо, —
Да златые оковы иконных окладов.

Поле ржи мне милей Елисейского поля,
И приятнее Сены мне — сено и пашни.
Не заменит лесов изумрудных раздолья
Башня Эйфеля мне, неформалу без башни.

Ах, Париж, чем ты манишь своих пилигримов?
Неужели магнитом парфюмных магнатов?
Неужели роскошьем своих магазинов,
Рассыпающих блеск серебра и агатов?

Что ж, Париж, ты...

Дом горел. Сгорали бриллианты.
Ножки подкосились. Сейф дымил.
В этом доме жили эмигранты
из России, так префект решил.

В пламени безжалостном и строгом
плавилась оставленная жизнь.
Дым метался, чёрный, перед Богом,
и клубами подымался ввысь.

Кончено. Упали перекрытья.
Взоры удручённых горожан.
Мальчик убежал, весёлый, прытью,
подпалил случайно мальчик Жанн.

Синева. В покое Андалузы.
На поля крестьянин выползал.
Господа с России – словно трусы,
так их Бог пожаром наказал...

Дождливый вечер на трехцветном горизонте,
в трехкомнатном пространстве, в трех шагах от сна,
на трех китах – табачный дым,
серотонин
и кофе.

Вид из окна,
снаружи –
мы коротаем время по углам.
Не в первый раз, в десятый, может в сотый
ты ждешь холодный поцелуй зимы,
и веришь в первый снег,
как в первую любовь.

Дела не так уж плохи,
когда нет повода для резких перемен,
и звездный дым
подстать табачным крохам
в потоке вен.
И стен
молчанье,
приливает в кровь
ноктюрном...