Серой дымкой

Богородице.

Божья матерь, пресвятая Дева! Что же ты две тысячи лет делала,
С неба, взирая на скорби людские, нас утешала и с нами скорбела?
Или внимала, как души мирские тянут занудливо: – Ave Maria?
Каются в смертных грехах, чуть дыша, зная, что вскоре опять согрешат.
Было ли время, когда ты смеялась, сыну тепло и светло улыбалась?
Вечный твой образ печалью прекрасен не потому ли, что подвиг напрасен?
Не потому ли, что с Роком не споря, матери сохнут и чахнут от горя,
На крест, ссылая...

подари мне одежду из стали –
голубой, синеватой, подернутой дымкой, каленой!
привези мне из Таллина
холодок и усталость ночного полета!
я твои целовал отпечатки на терпком стекле
золотого бокала,
мы почили в тепле
валериановых капель и запаха камфары…
голубиного кала на всех подоконниках – залежи
мы с тобою нахалы, живущие как бы во сне,
только это не сон и не тлен родового пожарища –
он не родственен мне…

подари мне одежду из перьев
голубиных, синеющих, пегих,
городских...

Байкал зимою очаровательно прекрасен
И он играет перецветом красок зимних -
Морозных и туманно-голубых в дымке лучезарной
Окутанной холодными лучами солнца.

Просторы безграничных бирюзовых вод Байкала
Прозрачны и спокойны, покрыты чистым серебристым льдом,
Который ясно отражает позолоту искристого и
Солнечного света от прозрачно-голубого льда.
Тоненького льда, что пестреет легкой снежною волной.

Играет лед Байкальский озорными бликами лучей морозных,
Подмигивая, синим...

Размазалась по горизонту дымка
от нестерпимой солнечной жары.
Произошла какая-то заминка
и появилось много мошкары.

Из дымки грозно выползала туча,
похожая на море синевой.
Она была воистину могуча
и заслоняла солнце с головой.

Порывом ветра ветки выгибала,
и прижимала пыльные кусты,
повсюду с треском молнии кидала,
как огненные стрелы и кресты.

Дождь лил и лил под треск грозы разломы
и душу успокоил его шум.
Пролился он стеною без наклона,
а молнии хлестали наобум.

Задумчивость рассеянно струится
И уплывает с дымкой сигаретной:
Не пишется, в бессоннице, грустится..
Нет мысли ни одной - конкретной.

Знать, МУЗА, у другого - гостья..
Привлечена
талантом хлебосольным:
Он, может,
посулил ей доллар - стольник,
Иль хмелем
заманил - в заздравном тосте ?

И падает комета безразличья:
Что принесут в ночи - метеориты?
.. Спит
кот-любимец, рядом.. Неприлично,
Хвост
изогнув вопросным алгоритмом.

Манит
подушка родственным...

Ну вот, и этот день пройдёт,
В туманной дымке вечер настаёт.
Как мне сейчас тебя недостаёт,
Как мне твоей поддержки не хватает.
А ты ко мне уж больше не придёшь,
По дружески уж мне не улыбнёшся.
К тебе идти, идти... и не дойдешь,
Тебя зови, зови... не дозовёшься.
Ты делеко, ты очень далеко.
Не видишь слёз моих и слов моих не слышишь.
Быть может тебе тоже нелегко,
Но ты об этом мне не пишешь.
Но вот, и этот день пройдёт,
В туманной дымке вечер настаёт.

Твой дивный стан, твоя улыбка, и сердцу милые глаза,
В прозрачной дымке сновиденья, меня встречают иногда,
Но стоит зорьке предрассветной, пробраться в комнату, и я,
С тревогой в сердце замечаю, как ты уходишь от меня.

Я просыпаюсь с легкой грустью, хочу опять закрыть глаза,
Но сон уходит безнадежно, мне остается лишь тоска,
Мой сон ушел, но есть надежда, что вновь увижу я тебя,
Уже не в дымке сновидений, а в свете солнечного дня.

Что ты пойдешь ко мне навстречу, смотря с улыбкою, в...

В дымку прошлых дней,
В тысячу огней
Кутается маленькая жизнь.
Утренний туман
Сводит вновь с ума,
Шепчет, как подружке: "Ты держись!"

Страшно вниз смотреть,
Но должна успеть
Я придумать собственный финал.
Шаг назад -- сотрет
Вечный мой полет,
Шаг вперед...
Прости, ты опоздал.

Понимаешь, боль
Легче, чем любовь,
Пережить без всяческих потерь.
Смех кривых зеркал,
Ледяной оскал
Испытать пришлось мне на себе.

Выберу одно:
Небо или дно,
Повернется время жизни вспять.
Только...

Извиваясь в дымке тонкой, гордый гриф летит высоко,
В небесах, над синим морем, вестником парит задорно.
Рядом чайки реют с криком, их полёт, за рангом высшим,
Предвещает всем гагарам уживаться с морем тихим.
Взором чует вестник бурю - там темнеют гладь и тучи,
Демон стрелы извергает, гром ласкает брег и кручи,
Мыс высокий и могучий, спину молча подставляет,
Под ударами гремучей, в миг веленья исполняет.
Потускневши, горы-слуги стоят, безмолвны и угрюмы,
Извелись внимать веками шум...

все ненадежно…
может кончиться в любой момент.

(здесь каждый – вечного клиент…)

здесь каждый – времени заложник...

прими меня - огонь.
прими – треножник!

и светом – на мгновенье – озари –
все – человечества – свечные фонари…


сгораю я… но, не «во имя».
не «в искупление грехов».

сгорает только – это имя.
а я – останусь. я таков!

останусь дымкой на закате…
прозрачной дымкой. и живой –

в – дурдома – сумрачной палате -
от раны вскрикнет – ножевой.

и не помогут...