Серебряная нить

В книге Жизни есть одна страница...
Есть одна страница для меня.
В этой книге... жизнь моя хранится...
На одной странице вся судьба.

Кто-то свыше нашу жизнь распишет...
По секундам... по минутам... по часам.
Он за нас решает... знает Он всё лучше...
А мы молимся небесным Божествам.

Мы как куклы выполняем чью-то волю...
Держит крепко нас за нити кукловод.
Каждому... отведены здесь роли...
Решено... где ждёт падение... где взлёт.

Роль сыгравший... сцену покидает...
Для него...

Не одиночь меня, мой друг, не одиночь,
Ждёт часовым усталый вечер на посту.
Сменить спешит его серебряная ночь,
Звёзд брызги плещет по небесному холсту.

Давно расплавился малиновый закат,
И сердце трепетное отбивает степ,
Огни всплывают вереницею дукат,
Завис над ними вдоль дороги лунный серп.

Припев:
Шаманит любовь оголтелая,
Кладёт в лукошко звёздные гроши.
Заполонили разум наваждения,
Верёвки вьют с доверчивой души.
Заполонили разум наваждения,
Верёвки вьют с доверчивой души...

Забудем про апрельскую метель,
тетраэдр в круге нарисуем,
посмотрим в близкую нам даль,
что началася не вчера и кончится не завтра:
наш дом увит клематисом любимым, лиловым и бело-голубым,
индиговым, не мнимым.
И плещется прозрачная волна за розовыми скалами, а в воздухе разлит сандал,
и кедр шумит, и нежна прана сосен.
В твоих ладонях теплых не гаснут серебряные звезды-светлячки,
ночью, украдкой, сладко, ты мне кладешь под щеку их и под подушку.
Ты очень любишь наблюдать общение с...

Стынет церковь на пригорке,
Тянет с поля холодком,
Дым витает светло-горький,
У села и над селом,
Где-то скрипнула ступенька,
В будке пёс во сне скулит,
Старый клён у врат давненько,
В боли стонет и скрипит.
Роща спит, забыв печали,
Спит луна, как ангелок,
Ей серебряные дали,
Треплют в скуке лунный рог,
А мороз, забот не зная,
У окошка в сотый раз;
Кошка спит, на печке тая,
Кошке снится дивный спас.

Автор: Виктор Шамонин-Версенев

Шелестели деревья солнечным шепотом,
вечером тихим в саду безымянном...
Вдали купола догорали золотом,
и берег реки таял в тумане.
Медленно падали сонные листья
раннею осенью ласково-теплой;
и завершились дней ярких событья,
осталась лишь музыка позднего срока.

И вот, выплывают по главной аллее
в нереальном свечении, словно из грез
белые лебеди — мимо скамеек
группа людей, чей диагноз «психоз»,
а также — заманчивая шизофрения,
магический параноидальный синдром...
Это прогулочной...

Побудь поэтом там, где смерть люта,
Где не до виршей измождённым людям.
Где вечное учение Христа
Сулит навар серебряный Иуде.

Где нет героев. Где Добро и Честь –
Покорные рабы у Лжи и Злости.
Где в злато и парчу одета Лесть,
А платье Правды – кожа лишь да кости.

Побудь поэтом икс десятков лет
Средь нищеты, гонений и страданья.
Когда признает мир, что ты поэт,
Ты будешь выше этого признанья.

Галлюцинации в условиях сенсорной депривации,
отличались появлением ангелов, а падающие
с потолка огромные с футбольный мяч,тёмно-кра-
сные, и серебряные капли заставляли его заби-
ваться в угол и накрывшись тряпкой молить о
милости,пощаде,(прошу не путать с алкогольным
психозом,аде, змей пауков, (гадов) с психозом
заключённого или военнослужащего), запускал
процессы внутреннего, утюжащего, подсознате-
льного анализа структурировал и сортировал
информацию самонастраивался...

Путник усталый, дорога сквозь вечер,
Тихо идёт, под уклон — не спеша.
Мир, шаль зари, одевает на плечи,
Вечер пришёл в жизнь, устала душа.

Час перехода, меж светом и тьмою,
Времени светлого, есть в нём итог.
Время движенья уступит покою,
Отдых для душ и натруженных ног.

Выводов зёрна от мыслей-дум плевел,
Совесть стремится в душе отделить.
Чтобы понять, что же жизнью посеял,
Здесь завязав, в узелок жизни нить.

Вы, что придёте — бродяге простите,
Жизнь непутёвую и шалый нрав...

Дерев содружества, что рощей иль дубравой
Меня приветили, внимая откровенью.
Надежд несбывшихся, мечтаний сердце рвущих,
В минуты слабости я нес под ваши кроны.
Вы юношеских слез свидетелями были,
Что душу защитят от суетности скверны.
Внимали чувствам вы, что источает младость
Непрочною душой, чиста, что лишь покуда…
Ваш шелест ублажал, дарил отдохновенье,
Смирял моих страстей бушующее пламя.
Зачем оставил вас, что приобрел я вместо,
И верно ли идти на зов коварной плоти?
Пуститься...

Дней мелькает вереница
Словно бабушкины спицы
Вяжут пёстрый шарф судьбы.
А в клубках всё меньше нитей.
А в руках всё больше прыти.
Пальцы старые грубы.

У бабули Мойры Клото
Очень сложная работа –
Петель длинные ряды.
И совсем без перекуров
Спицы носятся аллюром.
Так не долго до беды.

Ведь мрачней сестры Антропос
Воет громко во весь голос
Новый ужас – Дефицит.
Могут кончится все нити.
Больше шарфиков не выйдет.
Клото труд свой завершит.

Клото – главный спец по вязанию...