Селение

Зимней ночью в селенье далёком,
Когда волк завывал за окном,
При коптилке в избе одинокойНачала я невидимый том

Станной жизни, с другими не схожей,
Безграничной, но внешне скупой,
Злая девочка с тонкою кожей,
С оттопыренной нижней губой.

Мне светили несмелые звёзды,
Незабудки толпились в полях,
Рассыпала черёмуха гроздья,
Серый тальк осыпался в горах...

Я бродила по галькам покатым,
Запах снега вдыхала зимой,
Я была бесконечно богата
Детской радостью, жизнью самой.

Тонкий...

Тебе, я думаю, легче:
Взять и уйти без слова...
И даже не дрогнут плечи
Под властной рукой другого.
Не скривятся клюквой губы,
Не скажешь ему: "Отпусти.."
И он будет мучать, грубо
Любовь из тебя трясти...

Из сердца-копилки чувства
Монеткой не прозвенят!
- И г р а е ш ь ? -
Да так искусно:
Днями, любовью - впрокат!

Красивая биллиардистка!
Взгляд, губы -
для всех - нараспах...
Жизнь хочешь прожить
А р т и с т к о й,
Блистая на первых ролях?!

Не важно...

Жил да был петух Пират.
Днем и ночью драться рад
был со всеми, кто встречался
и задеть его старался.
Был он черным от природы,
очень смешанной породы.
Глаза яростью горели,
перья как смола блестели.
А на лапах когти тигра,
все боялись даже игры
с тем Пиратом затевать.
Мог свободно заклевать.
Шпорами нанести раны.
Лучше был любой охраны
у хозяина Матвея.
Тот для друга, не жалея,
любой корм с руки давал.
И похвалы расточал:
«Мой пятух очень бесстрашен.
В гневе зол, драчлив...

Пару деньков и короткая ночка,
стрелки покажут тебе направление.
В азбуке древней отсутствуют точки,
солнечный знак - ключ скрипичный- спасение.
Душу травить подголоском серебряным?
Память услужливо ман выдает.
Смерчем пустынным, песка откровением,
тайной числа и стечением вод
не обьяснить соответствия будней
чуду -всемирно печально известному.
Мне за тобой по воде? Нет, не трудно.
Но и тебе - на Голгофу, по крестному.
В день равнодействия - правило выбора
мы изучали , в кольце...

Гроздями роз
Грядущих грез
Гремит всерьез
Гремучий трос
О грязный торс.
Компот - не морс
Без папирос,
А с ними - Бонд,
Разинув рот,
Как патриот,
Глотает торт:
Ему б на фронт,
А он жует!
Морс - не компот
Без тонких блуз
У борта луз.
И я к ним трусь
И не боюсь,
Что увлекусь,
Как карапуз.
Сыграй мне блюз
Грядущих роз:
Не нужно слез
И пышных поз -
От них цирроз,
Фурункулез
И коматоз...
Дай мне свой SOS!
Айда в кровать!
Не будем спать!
Тебя ласкать
И целовать -
Моя...

Расточая проклятья хулою и негодованьем
На Блаженного Будду и преданных учеников
Налетела толпа, понося их угрозой и бранью,
Не стесняясь ни гнусных движений, ни пагубных слов.
Но промолвил спокойно Блаженный всем тем, что вопили:
-"В предыдущем селении люди нам фрукты несли,
Мы не взяли. И между детьми их тогда поделили,
Не нужны нам и ваши дары, но поделите ли?!"

Presto - темп суеты сует,
время пляшет. Стрелок разбег
усмиряю, зимний рассвет
чист и холоден. Синий снег,
фонарей золотой прищур,
кружева ограды чугунной,
доминантой меняют C-dur
на триоли сонаты Лунной.
Провода призывно поют
под фальшивые скрипы качелей
про мирской покой и уют,
про круженье серых метелей...
И в подъездах-кошачьих селеньях,
укрываясь от стылой зимы,
размурлыкались нотой весенней
повелители вольной тьмы.
В подворотню дудит сквозняк,
барабанной дробью...

Когда был Иисус с учениками
И в Галилее врачевал людей,
Сказал им: человечьими руками
Лишусь Я жизни праведной Своей.

Он знал: Его убьют, умрёт в страданьи,
Воскреснет волей Бога в третий день,
Давал в Капернауме назиданье
Так, как всегда, хоть видел смерти тень.

Сказав слова, покинул Галилею,
И множество людей пошло за Ним,
За Иорданом шёл Он в Иудею,
Чтоб вовремя войти в Иерусалим.

К Иерусалиму восходя дорогой,
С толпы двенадцать отозвал одних,
Сказал о цели книжников...

Как ухабиста дорога!
Не гони ты так, ямщик!
Дай пешком пройдусь немного,
К русским тропам я привык.
Осень девкою нам служит,
Чаркой – лужи на пути,
Эх, дождаться б зимней стужи.
Ни проехать, ни пройти!
Растрясло по кочкам душу,
Скоро ль жаркий самовар?
Добрались давно бы в стужу,
Дома банька – лёгкий пар,
Разговоры да застолье,
Отдых в комнате простой…
Ты не слышишь меня, что ли?
Не спеши ты так, постой.
Вон уж близится селенье,
Речка, жёлтые холмы,
Церковь - вечное моленье...

Три дня лишь Иисус имел до срока,
Произошло чтоб чудо из чудес,
Сбылось чтоб предсказание пророка:
Распят был на кресте, потом воскрес.

Путь скорбный видел Иисус воочью,
Но возвратиться уж не мог назад,
И Он пошёл с учениками ночью,
Чтоб помолиться, в Гефсиманский сад.

Хотя часы остались до распятья,
Господня не окончилась страда,
Он назидал, должны что делать братья,
С уверенностью твёрдой, как всегда.

Сказал им Иисус: все соблазнитесь,
Как будет пастырь поражён, в тот час...