Рыба-пила

Однажды шел по улице домой,
Сверкало солнце в небе на заходе,
Шагал неспешно и махал рукой,
В одежде, что уже не в моде,

Вдруг на березу плюхнулась ворона,
Помяла на ветвях листву и закачалась крона,
«Ах, неуклюжая тетеря,
Как можно так летать, ты будто из берлоги зверя»,

Я сделал два шага вперед
И в этом миг Ворона сделала налет,
На голову мою пыталась лапой встать,
Оставив на затылке лапы, жесткую печать,

Через ворону кто-то счел меня предупредить,
Чтоб я не пил и не курил...

Мой отец был майором стройбата.
И, мне кажется, был им всегда.
Чуть осядешь – и снова куда-то –
в нумерованные города.

Знавший будни средмашевских строек,
и чернобыльский атомный дым,
и позор генеральских попоек,
где он фору бы дал молодым.

И не то, чтобы просто ухАрство –
что подумал, про то и сказать.
Было некое в этом бунтарство –
никому ничего не лизать.

И, пожалуй, не стоит стесняться –
он солдат - как служил, так и жил.
Разве что не умел прогибаться...

Живут в моей стареющей квартире,
В количестве невиданной толпы,
А может статься, правят в целом мире,
Противные зловредные клопы.

Живут из веку, не страшась погоды,
Подкожным жиром обрастая впрок.
И труса, чутко, празднуют, уроды,
Свой охраняя маленький мирок.

Заведуют шуршанием обоев,
Скрываются за чтением газет.
Для этих мелких, злобных марамоев,
Серпом по… как там… будет яркий свет.

Суются в тайну личной переписки,
Ведут учет, мной прожитым годам,
Дерутся, копошась, в...

На пустыре пророс цветок,
Средь щебня корнем зацепился.
В зной пожелал воды глоток,
По волшебству там дождь пролился.

Он жадно пил, тянулся вверх,
Вдруг неожиданно раскрылся.
И в удивленье даже вверг
Бомжа, что на помойке рылся.

В итоге – тот его сорвал,
Вот в мире стало меньше чуда.
А бомж с цветком поковылял,
Шёл в никуда из ниоткуда.

На первом курсе я напился вдрызг.
Я не осознавал тогда огромный риск.

Я помню только, что мы пили ром.
Тогда был домом мне Студента дом.

Ну до чего же этот ром силён!
Как сильно действует на слабых он!

Я погрузился в роковую тьму.
Потом писали: «Стало плохо одному»

Я пережил мучительный позор.
Всегда стараюсь в меру пить с тех пор.

От алкоголя мы порой рискованно хмелеем
И можно даже стать злодеем!

Давно то было.Всё бы ничего,
Но видел пьяного я сына моего.

Какая...

В начале мая юный ветер
Несёт тепло своё лесам.
Решили встречу мы отметить
И завалились к чувашам.
Гроза примчалась ниоткуда,
Шёл дождь со снегом, ветер дул.
Мой друг сказал: «Такое худо!
Оно ведет с собой беду!»
Я без пальто, без тёплой шапки,
Я верил в свой бойцовский пыл.
Чем крепче ветер брал в охапку,
Тем больше я сивуху пил.

Такой в Чувашии погоды
Никто (как мне поведал друг)
Из поселян не помнил сроду,
В его лице мелькнул испуг.
И дикий ветр плясал по крыше,
В лачужке...

Терпи, крепись,
Храни надежду!
Твой тихий сон я сохраню.
Мне мило сладкое дыханье,
Восторг очей и радость уст.
Несу я свет своим созданьям;
У колыбели я часами
Не устаю сидеть безмолвно
И слушать лёгкое дыханье
Младенцев. Запах молока
Вдыхаю нежно полной грудью,
И слёзы счастья, наслажденья
Роняю тихо в тишине;
Таков мой труд — сердцам биенье
Я благородное дарю.
Крепись, малыш! Я сохраню
Твой сладкий сон в тиши печальной.

(Входит Смерть)

С м е р т ь

Посторонись!
Не для...

Кар-р-р, кар-р-р, кар-р-р, кар-р-р. Какой кошмар-р-р!
Живу вороной целый век,
Не изменился человек.
Он рушил гнёзда птиц всегда.
Теперь вот пилит тополя.
Нет гнёзд. Кар-р-р, кар-р-р. Беда. Кар-р-р, кар-р-р.

Чик-чик, чи-рик. О чём твой крик?
Я воробьём уж двести лет
Живу. В Китае есть мой след,
Когда объявлена была
Всем воробьям страны война.
Добрей он, чик. Теперь стал, рик.

Гуль, гуль, гуль, гуль. Ну, ты за-г-н-ул-ь.
Я голубь с самых тех времён,
Когда Иисус был сам рождён.
Я...

Всему и всем - одно: святой иль грешный,
Несёшь ты жертвы или не несёшь,
Хитрец и враль, простак чистосердечный -
Нет разницы, когда в порядке спешном
Примеришь деревянный макинтош

Единого стандарта и покроя.
И это худо. Участь всем одна -
Сегодня жив, а завтра ты покойник.
Не обойти сей путь тропой окольной,
Чтоб плакать на своих похоронах.

Среди живущих теплится надежда,
Живые знают, что они умрут,
И молятся без устали прилежно
Отсрочить час, когда сомкнутся вежды...
А...

Пошёл я как-то за грибами,
Да и в лесу огромном заблукал.
Пока набрал грибов корзину,
Я сбился с курса и устал.

Из леса вышел – дом огромный,
Что взглядом прямо не объять.
Дом без ограды, без замков,
А в стороне, рукой подать, детишек куча,
Резвятся, будто дома у себя.

Ну, думаю, зайду, авось помогут,
Выведут из тупика.
Дверь приоткрыл – внутри столовка,
И столов там человек на сто,
Причём там людно, шум и гам,
Но я совсем не испугался,
Как-то по-доброму и радостно шумели там...