Русский дух

Нет иным богам прощенья - так Иаков говорил.
В деле веры очищенья в глубине души он был
Инквизитором отменным, как Лойола, брат Игнат,
Тот, что ложь возвёл с изменой в охранительный догмат.

Дух сроднил хромцов суровых, а не только хромота.
Чтил Иаков Иегову, а Игнатий за Христа
Столько всем доставил муки, стольких вдов довёл до слёз,
Что с досады только руки на кресте развёл Христос.

Патриарх Иаков древний не сжигал и не травил,
Но Сихемские деревни от икон освободил.
Как знамёна...

Заключи меня в свои объятья.
И не думай больше ни о чём
Не могу тебе ничем поклясться,
Что и завтра будем мы вдвоём.

Я сама не знаю, что готовит
Мне назавтра хитрая судьба.
Может быть, увидишь лик бескровный.
Может нет. Зачем нам ворожба.

Этот миг засыплет время пеплом
От сгоревших ласк твоих земных.
А душа моя рекою млечной.
Поплывёт в просторах вековых.

И оттуда нежною волною
Добежит к тебе мой светлый дух.
Обними меня рукой земною.
Дух - он есть всего лишь только дух.

Что им снится, стенам рубленым,
Потолкам, что нас сроднили?
Дом стоит, по-русски убранный
С белой печью посредине.

На окошках капли пара,
Ветер бегает по ставням.
Утром — чай из самовара,
Каравай на стол поставлен.

Свежий хлеб, любимый всеми
Пахнет ветром, житом, зноем.
Кто-то вдруг заходит в сени:
«Распишитесь — заказное!»

Пар у притолки клубится,
Холодком бежит по полу.
Две девчонки, две сестрицы
По утрам уходят в школу.

Вьётся стежка за ограду
Дальше — путь прямой и...

Стояла ёлочка зелёная в лесу,
Скрывала зайцев, привечала и лису,
Любила птиц, вить гнёзда разрешала,
И никому там вроде не мешала,
Красивая была…
Но на беду для всех, загнали в лес бомжей,
За пайку дохлую, что всем пообещали,
Рубить заставили, и рубка началась,
Такую здесь ни разу не встречали…
Но бомж не тронул такую красоту,
Рука не поднялась, и та осталась ждать,
Но власть опять кормить всех отказалась,
И загрузив машину, в даль светлую умчалась,
Бомжи хотели жрать…
За горло...

Не в городском музее,
Не в цирковых лучах, –
Мы в Русском Колизее
Дерёмся на мечах.

Поверить в эту небыль
Никто б досель не смог.
Над нами только небо,
А с нами только Бог.

Проклятья изрыгает
Трибун отверстый рот,
И нечисть выбегает
К нам изо всех ворот.

Но вдруг она застыла
И в страхе затряслась:
Ведь жизнь, что нам постыла,
Им, бесам, «удалась».

Всяк взор трусливо тупит
И топчется в поту,
Никто не переступит
Смертельную черту.

Позор сковал лукавых
И смерти лютый...

Захихикала кикимора гадко
В темной чаще непролазной, лесной
Потянулся леший так сладко
И опять уснул под сосной

И гудят, качаются ели
Как на море прибой морской
Меня касается еле-еле
Невидимый? Дух лесной

Засыпая, я слышал шепот
Во сне говорил дух со мной
Он говорил, а я слышал рокот
Зеленой волны лесной

Захихикала кикимора нежно
- А я вижу тебя, ты свой!
Ты не такой, какой был прежде
Тебя коснулся Дух лесной

Когда её --

под балычок,

С икоркой русской

знаменитой,

С грибочками,

под звонкий "ЧОК" --

Желать не стоит

аппетита...

Забыв на миг,

что не привык

Без лука

и без сальца --

И не побрезгует

мужик --

Занюханного

пальца!

Возьми мое сердце
и положи себе на грудь.
Ведь завтра будет уже поздно…
Последняя пурпурная искра погаснет.
Ведь разум твой, как панцирь,
тебя отключит от Души.
И так уже вся нить истлела под пеплом суеты.
Ты ищешь в Небе люк,
но чем откроешь? –
не расчетом ведь рассудка,
не самообладаньем.
Еще понять не можешь ты,
что в сердце должен знак гореть –
он есть п е ч а т ь,
перед которой рушатся все скалы,
весь холод превращается в ничто,
и все Вершины падают к ногам Любви.
«Дух с...

Опутавши сетями всех,
Расставив их на все народы,
Сегодня миром правит грех
Несуществующей свободы.

Гордыни Вавилонской бред,
Сердец живущих глупой страстью,
Свой оставляя в жизни след,
Её способствует несчастью...

Ещё вчера ты не хотел,
Чтоб Русь восставшая из пепла,
Безвластье побеждая тел,
Душой безсмертною воскресла.

Но завтра, скажешь: - "Бог един",
Страданьем искупляя страсти.
Народом Русским (не один)
Ты призовёшь к - единству власти!

И прозревающей душой,
За тем...

Здесь на Земле святой и грешный,
Дух в теле заперт и томится.
Он телом скован, ему тесно,
Малы ума ему границы.

Телам не нужно бренным много:
Тепло, одежда, кров, еда.
Чтоб без камней была дорога,
И стороной прошла беда.

А дух в нас мечется, тревожит,
Томленьем в нас крадёт покой.
Уму вопрос опять предложит,
Заставив жить бедой чужой.

Духовность, знание с чинами,
Не смогут дать коль духом мал.
Святым молящийся не станет,
Коль он в молитве своей врал.

Здесь на Земле...