Нет иным богам прощенья - так Иаков говорил.
В деле веры очищенья в глубине души он был
Инквизитором отменным, как Лойола, брат Игнат,
Тот, что ложь возвёл с изменой в охранительный догмат.
Дух сроднил хромцов суровых, а не только хромота.
Чтил Иаков Иегову, а Игнатий за Христа
Столько всем доставил муки, стольких вдов довёл до слёз,
Что с досады только руки на кресте развёл Христос.
Патриарх Иаков древний не сжигал и не травил,
Но Сихемские деревни от икон освободил.
Как знамёна на параде над поверженным врагом,
Доски ценные в окладах отправляются на слом.
На чужие убежденья у отца душа горит.
Мест нездешних уроженец контрофакт бульдозерит,
Собирает в кучу грубо сей безбожия тотем,
Предаёт земле под дубом рядом с городом Сихем.
Недобиток от народа, пережившего налёт,
В стороне стоит поодаль, наказанья свыше ждёт.
«Над иконами глумиться, святотатствовать нельзя,
Разом может расступиться под безбожником земля.
За крушение святыни дорогой для этих мест
Ждёт Иакова отныне ужасающая месть.
Не кончаются беспечно Валтасаровы пиры,
И лететь ему, конечно, вниз башкой в тартарары» -
Думают аборигены, видя фетишей своих.
Кровь не движется по венам у оставшихся в живых
После местной Холокосты, что Израиль учинил,
А теперь ещё их доски, символ веры, осквернил.
Сорвалась луна с орбиты, застучал её шатун -
То сихемцев недобитых бьёт от страха колотун,
Ждут, как патриарха скрючит резь от колики в боку.
Из земли восстанут крючья, в ад отца поволокут.
Не в припадках эпилепсий организм его даст сбой,
То Иакова за пейсы чёрт потянет за собой.
А сумеет зацепиться он подтяжкой за алтарь,
За подмогой обратится, как не раз бывало встарь,
К Иегове, Саваофу, или как Его зовут -
Тоже будет катастрофа, мир погибнет в пять минут.
Духи предков возмущённых, свой устроят катаклизм.
Ну, не нравится им тёмным светлый тоталитаризм.
Не желают духи что-то всей роднёй идти в гарем.
На единый высший тотал свой кладут они тотем.
Бог на наглость возмутится, всемогущ Он и суров,
И как следствие случится на земле война богов.
Крестоносцы, паладины к ним придут, коля, рубя...
Я ж для полноты картины чуть добавлю от себя.
Духи - это наши страсти, что на части сердце рвут.
Снимет боль Христос причастьем, самого его распнут.
Каждый день кто не покойник поднимает мощи в бой,
Даже ночью нет покоя от войны с самим собой.
Слаб душою и недужен, знать, что он не одинок -
Человеку фетиш нужен, благоденствия залог.
Помогает символ веры нас ввергать в самообман:
На Луне флаг Тамплиеров, Чёрный камень мусульман,
Профиль, выбитый на скалах, с головы любимой прядь
И другие причиндалы - смысла нет перечислять
Фетишизма отголоски, даже в нас они сильны.
Ждём, давно уж не подростки, окончания войны
Той, что сердце рвёт на части, разгоняет нашу кровь.
Снимет боль Христос причастьем, в край, где царствует любовь,
Пропуск выпишет страданьем, всех несчастных в суете
Обнадёжит, в назиданье сам повиснет на кресте.
В деле веры очищенья в глубине души он был
Инквизитором отменным, как Лойола, брат Игнат,
Тот, что ложь возвёл с изменой в охранительный догмат.
Дух сроднил хромцов суровых, а не только хромота.
Чтил Иаков Иегову, а Игнатий за Христа
Столько всем доставил муки, стольких вдов довёл до слёз,
Что с досады только руки на кресте развёл Христос.
Патриарх Иаков древний не сжигал и не травил,
Но Сихемские деревни от икон освободил.
Как знамёна на параде над поверженным врагом,
Доски ценные в окладах отправляются на слом.
На чужие убежденья у отца душа горит.
Мест нездешних уроженец контрофакт бульдозерит,
Собирает в кучу грубо сей безбожия тотем,
Предаёт земле под дубом рядом с городом Сихем.
Недобиток от народа, пережившего налёт,
В стороне стоит поодаль, наказанья свыше ждёт.
«Над иконами глумиться, святотатствовать нельзя,
Разом может расступиться под безбожником земля.
За крушение святыни дорогой для этих мест
Ждёт Иакова отныне ужасающая месть.
Не кончаются беспечно Валтасаровы пиры,
И лететь ему, конечно, вниз башкой в тартарары» -
Думают аборигены, видя фетишей своих.
Кровь не движется по венам у оставшихся в живых
После местной Холокосты, что Израиль учинил,
А теперь ещё их доски, символ веры, осквернил.
Сорвалась луна с орбиты, застучал её шатун -
То сихемцев недобитых бьёт от страха колотун,
Ждут, как патриарха скрючит резь от колики в боку.
Из земли восстанут крючья, в ад отца поволокут.
Не в припадках эпилепсий организм его даст сбой,
То Иакова за пейсы чёрт потянет за собой.
А сумеет зацепиться он подтяжкой за алтарь,
За подмогой обратится, как не раз бывало встарь,
К Иегове, Саваофу, или как Его зовут -
Тоже будет катастрофа, мир погибнет в пять минут.
Духи предков возмущённых, свой устроят катаклизм.
Ну, не нравится им тёмным светлый тоталитаризм.
Не желают духи что-то всей роднёй идти в гарем.
На единый высший тотал свой кладут они тотем.
Бог на наглость возмутится, всемогущ Он и суров,
И как следствие случится на земле война богов.
Крестоносцы, паладины к ним придут, коля, рубя...
Я ж для полноты картины чуть добавлю от себя.
Духи - это наши страсти, что на части сердце рвут.
Снимет боль Христос причастьем, самого его распнут.
Каждый день кто не покойник поднимает мощи в бой,
Даже ночью нет покоя от войны с самим собой.
Слаб душою и недужен, знать, что он не одинок -
Человеку фетиш нужен, благоденствия залог.
Помогает символ веры нас ввергать в самообман:
На Луне флаг Тамплиеров, Чёрный камень мусульман,
Профиль, выбитый на скалах, с головы любимой прядь
И другие причиндалы - смысла нет перечислять
Фетишизма отголоски, даже в нас они сильны.
Ждём, давно уж не подростки, окончания войны
Той, что сердце рвёт на части, разгоняет нашу кровь.
Снимет боль Христос причастьем, в край, где царствует любовь,
Пропуск выпишет страданьем, всех несчастных в суете
Обнадёжит, в назиданье сам повиснет на кресте.
Обсуждения Духи - это наши страсти