Разносить

Схватив за хвост почти(!) Волчицу,
В замужестве слыла Лисицей,
Волк бросил тушку(!) на хребет
И, по тропе, как в небылице,
Не с "красной шапочкой", с амбицией,
Погнал, как помните, к норе...

Лес загудел от "хамства" Волка,
Перевоплощения Лисы.
Медведь, в "Суде", не видя толку
Побрёл к Медведице... Песцы,
Играя мехом, тихо смолкли,
Решили подождать весны,
И, поменяв(!), подобно Волку,
Свою песцовую, блин, норку
В берлогах счастье обрести.
Чтоб шкурки их, забыв иголки,
В шубах...

По струйкам дыма сигареты,
стремясь в безоблачную высь:
туда, где кружатся планеты,
стекала сладостная мысль.

Освобождённая от плена,
от службы в замкнутом миру,
она несётся ко вселенной,
а дым разносит на ветру.

Смотреть за ней мне интересно,
как уносящейся стрелой,
она пронзала неизвестность
и увлекала за собой.

Я потерял её из вида,
окурок погасил ногой,
и мысль вернул, но так обидно,
она была совсем другой…

Волшебный корабль бороздит океаны,
И ветры качают его на волнах.
Он видел далекие дивные страны,
И солнце играло в его парусах.
Не тронут штурвал капитанской рукою,
И в камбузе кок не готовит обед,
Каюты пусты, и в зловещем покое
Последняя мышь догрызает билет.
Так есть, а когда-то в прошедшие годы
Был полон людей великан- галион,
Теперь рассекает он темные воды,
Один, словно призрак, в тумане густом.
Что было! Что было! Великая буря,
Укутала судно своей пеленой.
Могучая сила...

Es sheint mir, dass gefallene Soldaten,
Die man sehr lange noch erwarten wird,
Grabstaette nicht im Feld gefunden hatten –
Sie ziehen, als die Kraniche im Wind.
Bis heute noch seit den blutroten tagen
Hoert man von oben irhen shrillun Ruf…
Vielliecht darum kann niemand etwas sagen
Als dieser Zug sich oben langsam ruert…

Ich sah sie abends oft forueberziehen,
Sie schnuerten meine Seele schmerzenvoll…
Dort unter ihnen ist ein Platz geblieben,
Ein kleiner Platz, den ich einnnehmen soll...

Без звонка, без взгляда, без шёпота,-
Только память, слёзы и боль...
Не жалея души, безропотно
Пожирают чужой виной...

С неба сыплется снег беспокойно,
Всё вокруг замело "порошком".
Голос ветра разносится томно
Кокаиновым грустным смешком...

В начале было Слово
Из Космоса глубин? -
Плачет, взывая к Богу,
Бьёт лбом стену Раввин?

На чём, Яхве-Создатель,
Летал средь Пустоты? -
Писал-то чем, мечтатель,
Скрижали, тор холсты…

А, как боролся Отче
С позывами 'листа'?
Не уж-то, непорочно,
Сумел зачать Христа?

Спросить бы у Пилата: -
Иисуса Бог зачал?
- Не обсуждайте факта
Божественных начал!

Распри, кричали, Понтий,
Избавь его от нас!
- Глаза ему закройте,
На крест, и, - напоказ!

Божественная шалость
К Зачатью...

Я устал быть лишь твоей мечтой,
Я хочу быть частью твоей яви.
Я склоню колени перед той,
Что обнимет крепкими плечами,

Занесет осеннею листвой,
Отогреет теплыми речами...
Я склоню колени пред тобой
Долгими апрельскими ночами.

Ведь ты хочешь быть моей мечтой,
Ведь ты просто грезишь моей явью.
Этот романтический отстой
Повторяет дикое "ай лав ю"

Изо всех щелей. Куда не плюнь -
Всюду однотипные сюжеты.
Черный ворон, словно белый лунь,
Выбирает угол рикошета.


В мгновенье...

Пряный август в темном небе
Снова звезды разольет,
Всех одарит теплым хлебом,
Песней леса позовет.

Там смородина страдает,
Опускаясь до земли,
Тяжесть лета, тяжесть ягод –
Только руку протяни!

Щедрость солнца мер не знает:
Капельки смолы в росе –
И морошка сочно тает
Сладким медом на руке.

Скорый ветер вдаль разносит
Терпкий дым и дух земли.
Чайка радости попросит:
Дам, не жалко, не взаймы.

Летнюю тайну хочу распознать,
Летнюю ночь на исходе поймать,
Звездную грусть, потухающий свет,
Солнца лучи повстречать на заре.

Розовым пледом укроет она
Город, где серость, коробки – дома,
Лучиком ясным осветит двора,
Мир, над которым плывет темнота

Тихо услышать шелест листвы,
Зелень, покрытую каплей росы,
Миг, что уходит от нас навсегда,
Золота неба, нежного сна.

Глаз ворожит голубая луна,
Ночь сторожащую, лишь до утра,
Звезды немые помощники ей
Тоже погаснут, дав волю...

Мы восставшие из ада,
Год за годом гнили мы.
Жажду утолить нам надо,
Нашей жертвой будешь ты.

В нас ни капли не осталось,
Глупой добренькой души.
Убивать – лишь это радость.
И пощады ты не жди.

Мы подобны скорпионам,
Яд разносим по земле.
Мы покорны лишь драконам.
В вашем мире и в огне.