Рассвет уж поплыл

Путей вселенских и не разберешь…
Столкнулись как-то на одной дороге -
Быть может, так, порою, шутят боги -
Бродяга-Правда и богачка-Ложь…
И все б нормально в этой встрече было,
Ведь Ложь всегда и всем казалась милой,
И под своей капустою-одеждой
Хранила сердца вечные надежды,
Но тем надеждам веры ни на грош…

Бродяга-Правда, пряча в небо взгляд,
Одежд, нарядов вовсе не имела -
Ни аргумента, чтоб прикрылось тело -
А очень кстати был бы ей наряд…
На фоне Лжи шикарнейшего платья...

Моя тоска стекла по пальцам
На лист бумаги новой рифмой.
Сломались старенькие пяльца.
Игла не шьёт. Пусть пишет грифель.

За рифмой рифма новой песней
Ложатся строки в час бессонный.
Пожалуй, петь мне интересней,
Чем вышивать. Тоска бездонна.

Взлететь бы птицей белокрылой.
И…вниз, в пике, к черте незримой.
Или игла?! Чтоб всё поплыло.
Но вновь заря – неотвратимо.

Пускай не любит. Ревность – дура!
Жизнь наша, как картины Сюр – а.
Как будто всё через иглу.
Да ладно. Оживу к...

Однажды в Иерусалим
Наведался Христос.
Он там бывал, и ныне
Любовь сюда принес

Бывал там и Иуда,
Израиль бороздя,
И все эти Апостолы -
Бывали загодя

Но вот Иисус осмелился
Тяжелый груз надеть,
Отправиться к народу
И в жизни преуспеть

Очистить грех и Карму,
Везде даря Любовь,
Дать жизнь новым храмам,
Что б засияли вновь

Но люд Его не принял,
Не понял он Христа,
Апостолы поплыли,
Как по реке вода

Великая Душа Христа
Справлялась еле-еле
С тяжелым грузом, и она
Любви...

Шёл суд над виноградной гроздью.
Ей ставили в вину хмельную влагу ягод.
Обпился Некто, часом поздним,
Стремясь уйти в эфир от жизнью данных тягот,

Вином. Объём - ручью подобен.
А на дворе была гроза. И гром небесный.
И Некто вышел, очень добрый,
Чтоб усмирить её. И стать для всех известным.

Лишь только руки вздел он к небу,
Как тут же грянул гром, и молния зигзагом
Его шарахнула. И выпал Некто в небыль.
Поплыл под запрещающим движенье знаком.

А постовой всегда на страже.
Он...

И вновь Орфей пришёл туда, где был
Ещё, когда он был живым. И снова
Увидел тот же Стикс, катящий волны
И тот же берег, где собрались души.
Увидел к ним плывущую ладью.
Харон, причалив к берегу, увидел
Орфея среди ждущих и вздохнул:
-Ведь говорили: не смотри назад.
Сейчас бы жили вы, не зная горя.
Но уж теперь вы воссоединитесь.
Давай обол и милости прошу
В мою ладью, что знает только скорбь.
Отдав монетку, что вложили музы,
Орфей ступил в ладью и перевозчик,
Веслом от берега...

Вода алела, как вино.
В нём пеной лёгкой облака
Куда- то плыли по теченью.
Средь них стоп-кадром из кино,
Несла неспешная река,
Вечерний хмель воображенью.

Я окунулась вся в вино,
Кусочком пробки поплыла
В обнимку с пеною хмельною.
И, будто в кадре из кино,
В воображеньи, понесла
Меня река своей волною.

Закат дарил своё вино,
Разлившись в небе и в воде,
И плыл с рекою по теченью.
И в панорамное кино,
Растекшись вместе с ним везде,
Как хмель, несло воображенье.

Что нужно девушке для счастья?
Любви немного и тепла...
Их обрела и в одночасье
преобразилась, поплыла

в сиянии самообмана
в страну мечтаний и чудес...
А где герой её романа?
Нарисовался и исчез,

ушёл в туман, не оглянулся...
А дальше проза, бытиё.
Жених из армии вернулся
и изнасиловал её.

Она не делала аборта.
Рос без отца ребёнок впредь,
на мир взирая беззаботно,
лишённый радостей на треть.

А мать, не ведая во имя
чего, изменника ждала,
и всё, что было между ними...

Перед глазами всё поплыло,
И в мире выключили звук.
И боль мне сердце отпустила,
Во мне не стало мысли вдруг.

Покой, и я им наслаждаюсь,
Вокруг лишь неба синева.
Я в этом небе растворяюсь,
Нет мыслей, не нужны слова.

Я не дышу — ведь будет больно,
Здесь на Земле так больно жить!
Туманным облачком я вольно,
Над вами в небе буду плыть.

Здесь никому не буду должен,
Забуду боль и Земной ад.
Но где-то бьёт набат тревожно,
Не дав уйти, зовёт назад.

Что ж, мне не время значит...

Отраженья причудливо пляшут
По стенам. Ночь тиха и нежна.
Нет на свете видения краше,
Чем застывшая в небе луна!

Невозможно смотреть безмятежно
На пейзаж неземной красоты -
Лунный свет океаном безбрежным
Омывает деревья, кусты…

В звёздном небе творится такое!
Хоть бери и картину пиши.
Нет на свете приятней покоя,
Чем покой озарённой души.

За рекой полыхают зарницы.
Пахнет в воздухе гарью печной.
Терпко веет с полей медуницей
Вперемешку с прохладой ночной.

Ощутив на себе...

Эх, посмотрел бы ты, Серёжа,
на то, что сделали с Россией!
Она теперь совсем не то же,
что ты любил под сводом сини.
Она тогда была больною,
её кромсали и рубили,
и щепки с кровью голубою
к далёким берегам поплыли,
не став менять свой цвет на алый.
А ты, хмельной, любил коммуну,
в английском пиджаке, усталый...
Кому доверился?! Кому, ну?..
Как эти вирши комиссарам
беспечным сыпались помолом!
Как побежал - ещё не старым -
"задрав штаны", за комсомолом!
И как сорвался...