Рабство

Россия, милая Отчизна!
Народов многих светлый дом,
Веками скапливала силы,
Чтоб в дружбе дети жили в нем.

Тебе все ведомо, родная,
И ханский гнет, и нищета,
Болезни, голод, потрясенья,
Междоусобная война.

В народе черпала ты силу,
В сынах любимых ты жила,
Святые воины от могилы тебя спасали,
Себя же в жертву принося.

Ты родила нам декабристов,
Свободы жаждавшая дух,
И революцию свершила,
Чтоб рабства излечить недуг.

Ты задушила в казематах,
В острогах, тюрьмах, лагерях...

Иисус Назорей!
Лунным соком обрызгавший солнечный блеск!
В тёплый, ласковый день мерзкий дождь гнусно льющий на землю!
Невзлюбивший покой, посинелость небес
И смиренность души благозвучною трелью!
Что пришёл ты сказать?

И и с у с

Вы, всевидящая знать,
Это вам не слышны ли на улицах стоны?
Плач людей, как свеча отсветившая в огарок!
Вы должны клювом мудрости проклевать сердцевину зёрен-законов
И внести прежний радостный смысл в великий шабаш,
Без ваших помарок!
Обрюзглый ветер...

В пространных
пространствах –
без рабства,
без царства
с упорством пытаемся
вымарать таинство.
Наверное, просто -
наверное, возраст:
без света,
без тени,
без духосплетений.

Пой песню
Прославляй страну.
В далёком 45 ом
Прищучили "чуму".

Как "гниду" раздавили
Развеяв "чумный" прах.
И знамя водрузили
У мира на глазах.

От свастики и рабства
От гнёта нелюдей.
Спасли народы мира
Из лап, концлагерей.

Освободили землю
Вернулись в мирный быт.
А под Моравскою Остравой
Мой дед по матери, погиб.

Прошёл с боями пол Европы
Громил без устали врага.
От пули, бруствер у окопа
Не спас, Ивана Шапова.

Валерий Куроленко.

Как когда-то Ельцин, первый секретарь
Матерящий третьих за работу,
Вспомнил Аарон блатной словарь,
С Фараоном стал по Фене ботать.

Не хочу я сквернословить, видит Бог,
Выражения смягчу при этом.
Выше сфера чем, тем ниже слог,
Что возьмёшь от криминалитета.

«Дурочку пред нами, падла, не ломай,
Не с таких наш Бог штанишки снимет,
Из истории анналов вынимай
Ты Бакатиных и иже с ними

Козыревых и подобных им ворюг,
Открывай границы и пределы
Для чернух, ублюдков и порнух
И...

Играют звезды в сени древ,
Их серебро вплелось в наряды,
Неслышен танец юных дев -
С луной купаются наяды.

Уснул в кувшинках старый пруд,
Как вздохи лилии плывут.
Скатился свет на край воды,
Покоем нежатся сады.
Преданьем сказок поглощён
Лес тихо погрузился в сон.
Лишь только Бес на берегу
Кричит, что любит он Ягу,
А та, признаньем смятенна,
В ветвях запуталась она.

Затих Эфир, томленья полон,
И слышит голос из-под вод он:

Холодно милому спать в глубине,
Милый всем телом...

Златовласая девица,
будто сказочная птица,
мне явила божью милость:
"Примешь, мол, себе в удел
словом жечь сердца людей".
Глядь!? Бесследно удалилась...

Не наград боярских ради,
не холопьего ремня
понесу я пламя правды
внутрь Древнего Кремля.

"Стой!!!"
-взревёт служака важный:
"К Самому приёма нет!
Там, где в рифму вторит каждый,
эка невидаль поэт!"

Пусть…Лжецы! Не успокоюсь!
Отстою поэта честь,
попирая геополюс
и вершину Эверест.
А схватив перо Жар...

Все началось гораздо раньше,
Чем всякий думает сейчас.
Все началось с той самой фальши,
Что исказила Неба Глас.

Тогда гонимый по Египту
Народ нес тяжкое ярмо,
И жрец один по манускрипту
Был предназначен для него.

Он был достойным человеком
В храме близ древних пирамид,
И с детства мыслил о великом,
О том, что вечность охранит.

Им суждено было сойтися
С тем, чтоб людей расшевелить,
С тем, чтобы кровью обагрился
Наш свет, что нужно обновить.

Он был тогда довольно молод,
Но...

Словно листья с деревьев срываются ноты и тают.
В них любовь и разлука несется куда-то в туман.
Я живу и смеюсь над собой, и тебя не хватает,
И уже не прельщают иллюзии - все в них обман.

И душа моя, милый, тот ежик в извечном тумане,
То провалится в пропасть, то снова к созвездьям летит,
Звезды – листья небес, и нас осень уже не обманет,
Лес влюбленностей наших едва ль от любви защитит.

Мы еще на распутье, но камень тот вечный во мраке,
И начертаны там для грядущего наши пути...

Итлина:
Мудрость веков, буквы и руны,
Смерть и любовь, время рассудит нас.
Чьим будет первый, чьим последний мира час?
Никто не скажет сейчас.
Брось сердце на алтарь судьбы
Горят в ночи костры.

Геральт:
Презрев традиции, уклады, ломая стены в прах и пыль
Любовь и в древности глубокой была такой, как в наши дни.
Эльфийка, дочка старшей крови, сорвав величия покров,
Судьбу связала с человеком, пришельцем из других миров.

Крегеннан:
Иной любви не суждено быть долгой,
Ростки её...