Птица гамаюн

Отпусти меня любимый...
Птицею свободною.
Надоело на Земле...
Мне быть белою вороною.

Надоело мне мечтать...
И чего-то ждать.
Быть хочу красивой птицей...
По небу летать.

Я хочу расправив крылья...
В небесах парить.
И уснув на облаках...
Свои крылышки сложить.

Отпусти меня мой милый...
И обратно не зови.
Растворюсь в тумане белом...
Утренней зари.

Отпусти меня любимый...
Птицею свободною.
Надоело на Земле...
Мне быть белою вороною.

Лариса М.

Было у птицы два белых крыла
И звонкая песня у птицы была.
Кружила она высокО в небесах
И в солнечных вольно купалась лучах.
Но жизнь этой птахи легла предо мной,
Засела на сердце занозой стальной:
К чему, упиваясь свободой небес,
Ты манишь меня, то в запущенный лес,
То в бездну морскую бросаешь мой слог,
То ямб заточаешь в коварный чертог?...
Душа истомилась, вконец извелась -
всё, может, приснилось, жизнь зря пронеслась?
Та белая птица, расправив крыла,
Внезапно дар речи на...

Слава Богу мне не ведать славы,
Ни при жизни, ни когда уйду.
Приз другой взамен дал Бог мне Главный,
Искренность души и стих-мечту.

Заберёт Землица-мать сырая,
Всё земное в нас, в себя опять.
Тело ей отдам, а душой в стае,
В птичей, её песней смогу стать.

Осенью — протяжной песней, грустной,
А весною — трелью соловья.
Жизни своей грешной все-все чувства,
Уходя, оставлю птицам я.

Певчим — ведь был певчею душою,
Богом Главным награждён здесь я.
И стихов своих простой строкою...

Скоро будет тепло... вновь наступит Весна...
Скоро всё зацветёт... скоро всё оживёт.
Скоро снова Весна... и быть может тогда...
Моё сердце опять... застучит... запоёт.

Скоро снова Весна... скоро птицы вернутся...
И под крышею дома... создадут свой уют.
И опять щебетать... будут птенчики малые...
И свою маму-птицу... с нетерпением ждать.

Скоро снова Весна... и дожди станут тёплыми...
Вновь душа оживёт... сердце в такт застучит.
И мы все запоём... запоём словно птицы мы...
Всех...

С уточкой утятки
В воду ставят лапки.
С мамой не боится
Промочить в водице
Их любой утёнок,-
Он же не цыплёнок?

И побултыхав
Ножки после трав,
Смело, без оглядки
Плавают утятки.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2015

Птичка утром ранним пела
Ребенок во сне улыбнулся
- Любимая!
Птица за окном пела
Я обещал тебе
И Я вернулся!

Не жди меня больше любимая …
начни свою Жизнь заново!
Птица за окном пела ангелом
Ребенок улыбался во сне …
А молодая вдова во сне плакала

Она чуяла сердцем птицу раннюю
Их Любовь стояла у изголовья высокая
И никак не могла растаять светлая
А молодая вдова во сне плакала

С деревьев наблюдали птицы
За спором долгим, как синица
Доказывала соловью –
«Красивее тебя пою!
Спроси любого, голос мой,
В лесу прекрасен и зимой!»

И, чтобы враз закончить спор,
Вступили птицы в разговор.
«Синица, что это с тобой?
Пусть соловей поёт весной,
Но голос чист и музыкален.
Как ты поёшь, мы все слыхали.
Не обижай любимца леса,
Чей голос лучше всех, известно!»

Синица не огорчена.
Подумаешь, прервали спор.
Решенье птиц – не приговор.
С жирафом...

Такие же точно ели,
Досадные чьи-то пни...
Живут за туманом белым
Эльфы да птицы одни.

Вот среди пышного сада
Двое влюблённых стоят:
На них плащи, как в эстраде,
В блестящих звёздах подряд.

И я смотрю очень долго,
С ресниц снимая росу...
Повсюду цветов раздолье,
И птицы поют вовсю.

За ними дворец высокий
Ещё в тумане ночном:
Веков стерегущий сроки,
Объятый эльфийским сном.

И тоник из долголетья
Хранится не под замком...
И мне захотелось этим
Заполнить мой старый дом...

Пожелтела листва — это осень,
Это — время меж летом с зимой.
Сорвёт ветер листву — наземь бросит,
Дождь умоет её ледяною водой.

Журавлей клин летит на юга — это осень,
Это — время когда опустеют леса.
Словно кость, ствол берёзы белеет меж сосен,
Тишина, до весны смолкли птиц голоса.
Журавлей клин летит на юга — это осень,
Это — время когда опустеют леса.
Словно кость, ствол берёзы белеет меж сосен,
Тишина, до весны смолкли птиц голоса.
Тишина, до весны смолкли птиц голоса.

Утром...

Она потерялась, она заблудилась
в толпе незнакомых, безликих людей.
О потные спины их крыльями билась,
как птица о прутики клетки своей.

Рвалась на свободу тревожная птица.
Ей прутья железные резали грудь.
Молила людей хоть на миг расступиться,
позволить на синее небо взглянуть.

Никто не услышал молитвенной речи.
глаза – дырки черные, прорези – рты,
друг к другу прижаты покатые плечи,
могучие торсы сомкнулись в ряды.

Дрожащие крылья метались по полу,
и перья летели, и розовый...