Было солнце, было лето,
И в потоках ярких света
Все цвело и зеленело,
Сердце билось, кровь кипела.
На лугу у быстрой речки
Поднимался дым колечком,
Завивался узелком,
Исчезал за бугорком.
У костра лежал пастух,
Говорил с собою вслух.
Его слушала улитка,
Что несла свои пожитки
На натруженной спине.
Да в раскатистой волне
Две лягушки с окуньком
Любовались пастухом.
У костра торчит рогулька,
А на ней висит кастрюлька.
Супа мерное кипенье
Навевает сновиденья.
Погрузился в сон пастух,
А картошки вкусный дух
Пробирался меж кустов
И чуть-чуть смущал коров.
И средь этой благодати
Здесь паслась буренка Катя.
У нее прямые ножки,
Миниатюрные есть рожки.
Небольшой имеет рост
И изящный тонкий хвост.
Раздуваются слегка
Ее гладкие бока.
Украшают ее ушки
На коричневой макушке.
И не низок, не высок
Ее мягкий голосок.
И задумчивы всегда
Ее черные глаза.
Отражается в них поле
И травы зеленой море,
Солнце, лес и облака,
И... какая-то тоска.
А на зависть всем давно
Серо-белое пятно
Наискось и поперек
Украшало Катин бок.
Вдоль проселочной дороги
Шли ее неспешно ноги.
Голова плыла в траве,
Мысли вились в голове:
"Неплохой у нас пастух,
Он коровам - верный друг.
Мы заботимся о нем
И в обиду не даем.
Если вдруг обед проспит -
Не забудем разбудить.
Утром на поле ведем,
К ночи же - обратно в дом.
А затянет песню в поле -
Мы уж знаем свои роли:
Лишь окинет своим взором -
Мы подтягиваем хором!
А на ферме тетя Даша
Знает все заботы наши.
Сменит вовремя подстилку
И воды нальет в поилку.
Знает, как нас накормить,
Обласкать и подоить.
Обучать ее не надо,
Не нужны для ней команды.
Понимает с полуслова
И всегда помочь готова.
Летом в поле провожает,
В стужу сеном угощает.
Тетя Даша нам сама
Раздает комбикорма.
Ох, как вкусен сена клок
В тусклый зимний вечерок!
И приятно как напиться
Свежей теплою водицей!
Есть у нас один бычок.
Он - отъявленный сачок.
За полгода он пока
Не дал и капли молока.
Но огромные рога
И мощнейшие бока
Прививают уваженье.
Каждое его движенье
Вызывает интерес.
Он средь нас имеет вес!
Уважают нас собаки,
Те что дни проводят в драке.
Уважает нас козел,
Хоть упрям он как осел.
Ну а гуси, утки, квочки
Убегают что есть мОчи.
Даже трактор с дымным рогом
Уступает нам дорогу.
Очень любят нас мальчишки,
Сорванцы и шалунишки.
И потрогать каждый рад
Мой доильный аппарат.
Так устроен этот свет:
Все - для нас, иного нет!"
В этот миг на дуба крону
Взгромоздилася ворона.
Позевала полегоньку
И заметила буренку.
И буренка увидала,
Как ворона восседала.
"Что уставилась, корова?
Аль сегодня не здорова?" -
Сверху каркнула ворона,
Развалившись, как на троне.
Головой слегка качая,
Ей корова отвечает:
"Я здорова, и заметьте,
Я довольна всем на свете.
Все для нас, трава и поле,
И пастух наш дядя Толя,
Луг, цветы, и тетя Даша,
И большая ферма наша,
И деревня за бугром,
Даже дождик, ветер, гром,
Солнца жар, прохлада ночи.
Я люблю всех очень-очень!"
А ворона ей с сука:
"До чего же ты глупа!
Если тут тебя послушать,
То завянут вовсе уши.
Намолола чепухи
Ты корзины две иль три.
Может, вовсе ты сдурела?
Иль с утра не то поела?
То, что мир устроен так, -
Может, свистнул тебе рак?
Может, суть поведать смог
Однодневный мотылек?
Иль тебе шепнула рыба,
Что сто лет спала под глыбой?
Аль тебе не объяснили,
Для чего ты в этом мире?"
Катя хлопнула глазами
И вороне так сказала:
"До всего дошла сама я,
Хоть не все пока я знаю.
Но стараюсь я усердно.
Ведь учиться - всем невредно.
Все смотрю, запоминаю
И на ус себе мотаю."
Тут раздался смех меж веток,
Да такой задорный, едкий.
"Да! Видать, ты домоталась!
В голове твоей осталось
Только сено. Или вата.
Да и шея длинновата,
Чтобы кто-нибудь тебе
Мог помочь в твоей беде.
Что еще тебе сказать,
Коль залеплены глаза,
Наступил медведь на уши,
И тупа твоя макушка!
Кроме сена и соломы,
Что ты видела тут дома?
Я же видела весь свет,
Дать могу на все ответ.
Я свободной вольной птицей
Вылетала за границу.
Там - не то, что есть у нас,
Бьют различья прямо в глаз.
Ах, какие там помойки!
А добра всего там сколько!
Как полны и величавы
У них сточные канавы.
Там такие есть отходы,
Что на наших огородах
Не бывает из-за стужи,
Хоть ты вывернись наружу.
А заморские помойки,
Ох, шикарны! И настолько,
Что любой деликатес
В изобилии там есть.
Там на свалке у буржуев
Апельсины нахожу я.
И бананов там завалы,
И халвы - не килограммы,
А десятки тонн лежат,
И инжир, и мармелад...
Жаль, желудок маловат.
Увеличить бы в сто крат!
Жаль, что слон мне не родня,
А то врезала бы я.
Я и так объелась там.
Рассказать - так просто срам.
Отдохну немного тут
И отправлюсь снова в путь.
У меня там есть друзья.
Трудно им там без меня:
Слишком много там добра.
Собираться в путь пора...
Часто я туда летаю.
И меня уж все там знают.
Может быть, за постоянство
Получу я там гражданство.
Пропишусь под пальмой я.
Все там будет для меня!
А то здесь все оскудело.
Там - совсем другое дело!
Буду есть я шоколад,
Дыни, груши, виноград.
Стану пить я виски, джин.
Есть подвальчик там один...
Рядом с миленьким дружком
Смаковать я буду ром.
Кока-колу, херес, водку
Заливать я стану в глотку.
А придется не по нраву -
Буду запивать какао!
Вот что значит заграница.
Вам такое и не снится.
А на нашенском навозе
Не растут совсем кокосы.
И, конечно, ананас
Не встречается у нас...
Н а ты? Была ли где,
Кроме как в речной воде?
Выезжала ли куда?
Или здесь торчишь всегда?"
"Ездить? Как и почему?
Нам, коровам, ни к чему...
А для луга и дорог
Мне достаточно и ног."
"Ясно все с тобой, корова!
Дура ты, хоть и здорова.
Для загранки не годишься,
Хоть во что ни нарядишься.
Ясно, что с такою мордой
Не пройдешь в аэропорт ты.
В жизни ни один пилот
Не возьмет тебя в полет.
Да и вряд ли пароход
Сможет взять тебя на борт.
Впрочем, что я распинаюсь,
Коль ты ни черта не знаешь!
Объяснять тебе нет смысла.
Не умней ты коромысла.
Что ты смотришь? Не согласна?
Что тебе еще не ясно?"
Катя скромно промолчала,
А ворона продолжала:
"Впрочем, слушай, если надо!
Я помочь советом рада.
Недостатки и изъяны
Я вскрываю честно, прямо!
Я могу такое вскрыть,
Страшно даже говорить!
Режу правду без прикрас,
Бью не в бровь, а прямо в глаз!
Если я войду в запал,
То сражаю наповал.
Знай же, глупая скотина,
Что не лучше ты свинины!
Ты - игрушка для людей.
Дядя Толя твой - злодей.
Съест тебя он сам спокойно
Иль пошлет тебя на бойню.
Ты - говядины кусок.
Невелик твой в жизни срок.
Ты - бидон для молока,
Что даешь еще пока.
Ты - закваска для кефира,
Масла, творога и сыра.
Любят люди это есть.
Оттого тебе и честь.
Будет мало с тебя толку -
Превратишься ты в тушенку.
Учтены все килограммы
В продовольственной программе!
Я людей встречала много.
Жду всегда от них плохого.
Описать тебе их быт -
Мигом ты слетишь с копыт.
Лицемеры, проходимцы,
Трутни, поползни, ленивцы.
Все грызутся меж собою.
Нет и нам от них покоя.
Издеваются в природе,
Как в подсобном огороде.
Гадят прямо под себя,
Отравляя все и вся.
На полях, куда ни глянь,
Рассыпают всяку дрянь.
Полизали ее лоси -
Там валяются их кости.
А попробовал медведь -
Будет долго помнить впредь.
Ну, а то, что в городах, -
Не увидишь в страшных снах.
Вместо птиц слышны там пушки,
После них болят все уши.
Там машины из железа
По дорогам катят резво.
Там чудовища из стали
Аж до космоса летают.
В этой грязной атмосфере
Я летаю еле-еле.
Ихний черный смрадный смог
Черт бы вынести не смог.
Там гуляют СПИД и рак,
Что не лечатся никак.
Бродит ядерная тень,
Будет всем нам судный день!
В общем, что ни говори,
Вывод может быть один:
Рядом с ними и свинья -
Образец для бытия.
Убедилась твердо я:
Нет нигде от них житья!"
Катя очень удивилась:
"Вы скажите мне на милость,
Будет это все у нас?
И когда? В который час?"
"Будет!" - каркнула ворона.
И продолжила в полтона:
"Ходят слухи, бродят толки
О какой-то перестройке
Вот дойдут до вас их руки -
Заживете по науке:
Вас разбудит автомат,
В вас загрузит концентрат.
И гони продукты живо!
А не то пойдешь на мыло.
Позабудешь ты о скуке.
Вам скучать не даст наука.
Все, что в жизни тебя ждет,
Точно знаю наперед.
Мое мнение такое:
Попадешь ты на жаркОе!
Эх ты! Глупая корова!
Ну, прощай же! Будь здорова!"
Поднялась ворона с древа
И тотчас же улетела.
А у Кати рот открылся,
В голове все помутилось.
Мысли спутались в комок
И забились в левый рог.
Потеряла веру в свет
Катя с юных своих лет.
Оглядевшись мутным взором,
Побрела по косогорам.
Ни жива и ни мертва,
Не нужна уж ей трава.
И забыто на века
Производство молока.
Забрела она далече.
Набежал неслышно вечер.
Глядь - кругом лишь темный лес
От земли и до небес.
Сзади, сбоку, там и тут
Тени страшные встают.
За кустами кто-то ухнул,
Помолчал, потом мяукнул.
Вот закрапал мелкий дождь.
Пробирает Катю дрожь.
От лесного ветерка
Холодеют грудь, бока.
Сердце мечется в тревоге.
Подгибаться стали ноги.
Раздалось вокруг шипенье -
Поднялось у ней давленье.
Пролетели рядом пташки -
По спине пошли мурашки.
Ветка хрустнула сердито -
И душа ушла в копыта.
Пробудилась ото сна
Яркоглазая сова.
Уронила шишку с елки
И еще с сосны иголки.
Шишка плюхнулася в лужу -
Охватил буренку ужас.
А посыпались иголки -
Катя вовсе сбилась с толку.
Не кончалися напасти,
Ожидали Катю страсти.
Поджидал ее впотьмах
Самый страшный, главный страх:
За рябиной черноплодной
Притаился волк голодный!
Хоть и было тут темно,
Но заметил он пятно,
Что на Катином боку
Проплывало в темноту.
Облизнулся старый волк,
И зубами: щелк да щелк!
И к нему неумолимо
Катя прямо шла, не мимо...
За рябиной у пня
Разглядела два огня.
Подошла к огням поближе
И увидела, что ниже
У огней есть лапы, грудь,
Ну а зубы - просто жуть!
Катя замерла в испуге
И услышала оттуда:
"Стой! Ты кто? И как посмела
Шляться по лесу без дела!"
Катя хочет сделать вдох,
Но застрял в груди комок.
Заблудился в горле крик.
Заплетаться стал язык:
"Я - к-корова. Я г-гуляю
Как з-зашла сюда - н-не знаю..."
"Ах, корова... Что ж, не худо!
Неплохое будет блюдо.
С продовольствием-то туго!
И совсем пустое брюхо.
Подошла как раз ты кстати.
Как зовут тебя? А?" "Катя..."
"Что ж, приятно! А я - волк!
Я в коровах знаю толк.
Я люблю встречать гостей,
Заводить люблю друзей.
Раз уж встретились мы оба,
Я теперь твой друг до гроба.
Ну, пойдем со мной на ужин!"
"Ужин мне теперь не нужен.
Я теперь больна душою,
Не найду себе покоя.
И уж вряд ли в эту ночь
Кто-то сможет мне помочь."
Волк растаял в предвкушеньи
Неплохого угощенья,
Вышел к Кате на поляну
И признался Кате прямо:
"Я как раз врачую души.
И влюблен в сие по уши!
Я хирург и дерматолог,
Экстрасенс я и психолог.
Я - умелец! Да какой!
Возвращаю всем покой.
Кто прошел мое леченье,
Вмиг получит облегченье,
Позабудет про лекарства
И все прочие мытарства.
Обхожусь я без микстур
И без всяких процедур.
Исцеляю всех зараз,
За один всего сеанс.
На вопрос: а в чем секрет? -
Дать могу такой ответ:
Этот редкий божий дар
От рождения мне дан.
Как приходят ко мне гости,
Поступаю очень просто:
Приглашаю всех на пир,
Провожаю в лучший мир."
"Вот туда-то мне и надо.
Ты поможешь мне. Я рада.
Проводи скорей меня
К миру, солнцу, свету дня!"
И пошла она по чаще
Прочь от света, прочь от счастья.
Вдруг почудилось ей: Толя
Где-то кличет ее, что ли...
Будто сзади кто-то лает.
И несется: "Катя! Катя!"
Волк рычит: "Скорей! Не слушай!"
А она - вострее уши.
Задрала повыше нос.
И возник у ней вопрос:
"Вдруг наш Толя потерялся
И один в лесу остался?
Хоть ушла я, но не прочь
Толе милому помочь.
Кто еще ему поможет?
Кто найти его тут сможет?"
Ну, а волк бежит быстрее.
Голос Толи все слабее.
Катя мчится, чуть дыша.
Раздвоилась в ней душа.
Вспомнилась ей речка, пашня
И родная тетя Даша,
Бык знакомый и подружки,
Непоседы и болтушки,
Деревенские собаки,
Что любили очень драки.
Помянула и козла,
Что бодался не со зла.
И до жуткой страшной боли
Стало жалко дядю Толю
"Все! Я дальше не пойду,
Пока Толю не найду!" -
Катя твердо так сказала
И как вкопанная встала.
Огрызнулся волк в ответ:
"Объясняться - время нет!
Тебя к Толе не пущу.
Не пойдешь - так утащу!"
Испугалася буренка,
Завизжала тонко-тонко.
Волк разинул шире пасть -
Приготовился напасть.
Прыгнул быстро и умело.
А она от страха... села.
Но не смог допрыгнуть он.
Насмерть пулей был сражен.
Прилетела пуля метко
И застряла в волке крепко.
И с ружьем наперевес
Вырос Толя, как с небес.
Обошел буренку сзади
И, волнуясь, молвил: "Катя!
Ты жива ли, не пойму?.."
А она в ответ лишь: "Му..."
В окружающих кустах
Растворился быстро страх.
Заскучали что-то тени.
И пугать буренку - лень им.
Улетела и сова.
Ей, наверно, спать пора.
Посветлело все кругом.
Веселей друзьям вдвоем.
Сквозь густые ветви трудно
Пробираться стало утро.
Из-за синих из-за туч
Проглянул румяный луч.
Расступились сосны, ели.
Птицы дивные запели.
Прежде черные полянки
Стали зелены и ярки.
Их заполнили цветы
Необычной красоты.
Вот идут друзья обратно.
Толя рад, и катя рада.
Толи сильная рука
Гладит Катины бока.
А буренка влажный нос
Тычет Толе прямо в торс.
Поскорей идут домой.
Не разлить друзей водой.
И луга, и пашня, поле
Принимают Катю с Толей.
Все так близко и знакомо.
Лучше нет родного дома.
Кто бы там ни говорил,
Лучше нет родной земли!
Показалась быстра речка,
И собаки у крылечка,
Хлипкий мостик у реки...
Заорали петухи,
И залаяли собаки,
Приготовившись для драки.
Трактор прокатил неспешно,
Поурчав тяжеловесно.
Повстречали и козла,
Что бодался не со зла.
Вот друзья подходят к ферме.
Здесь их ждут уже, наверно.
И в широкие ворота
Катя с Толею заходят.
Их встречает тетя Даша,
Вытирает слезы даже.
И буренкина слеза
накатилась на глаза.
Все ее ласкают, гладят.
А она хвостом болтает.
И мотает головой.
Все теперь - для ней одной.
Прибежали и собаки,
Отложив на время драки.
Петушки, индюшки, квочки
Прибежали что есть мОчи.
Разгалделись ребятишки,
Сорванцы и шалунишки.
Лает пес на ребятню,
А коровы вторят: "Му..."
С этих пор среди собратьев
Прослыла мудрей Катя.
Коль беседовала с волком,
Значит, жизнь уж знает толком.
Каждый помнит здесь теперь
То, что волк - страшнейший зверь,
Что целитель душ телячьих
И любитель туш свинячьих
Не отпустит просто так.
Нужен с ним особый такт.
От него не каждый зверь
Сможет выйти без потерь.
Чтоб унесть обратно шкуру,
Надо редкой быть натуры.
И, конечно, быть должна
Преогромной голова.
Так что Катя знаменита.
Ее сердце всем открыто,
И с друзьями она любит
Помычать, побалагурить.
Жизни радуется Катя:
У нее теперь телята!
Так де любит она травку,
Не обидит и козявку.
Но вот только с тех времен
Страсть не любит как ворон!
1987г. Н.В.Невесенко
И в потоках ярких света
Все цвело и зеленело,
Сердце билось, кровь кипела.
На лугу у быстрой речки
Поднимался дым колечком,
Завивался узелком,
Исчезал за бугорком.
У костра лежал пастух,
Говорил с собою вслух.
Его слушала улитка,
Что несла свои пожитки
На натруженной спине.
Да в раскатистой волне
Две лягушки с окуньком
Любовались пастухом.
У костра торчит рогулька,
А на ней висит кастрюлька.
Супа мерное кипенье
Навевает сновиденья.
Погрузился в сон пастух,
А картошки вкусный дух
Пробирался меж кустов
И чуть-чуть смущал коров.
И средь этой благодати
Здесь паслась буренка Катя.
У нее прямые ножки,
Миниатюрные есть рожки.
Небольшой имеет рост
И изящный тонкий хвост.
Раздуваются слегка
Ее гладкие бока.
Украшают ее ушки
На коричневой макушке.
И не низок, не высок
Ее мягкий голосок.
И задумчивы всегда
Ее черные глаза.
Отражается в них поле
И травы зеленой море,
Солнце, лес и облака,
И... какая-то тоска.
А на зависть всем давно
Серо-белое пятно
Наискось и поперек
Украшало Катин бок.
Вдоль проселочной дороги
Шли ее неспешно ноги.
Голова плыла в траве,
Мысли вились в голове:
"Неплохой у нас пастух,
Он коровам - верный друг.
Мы заботимся о нем
И в обиду не даем.
Если вдруг обед проспит -
Не забудем разбудить.
Утром на поле ведем,
К ночи же - обратно в дом.
А затянет песню в поле -
Мы уж знаем свои роли:
Лишь окинет своим взором -
Мы подтягиваем хором!
А на ферме тетя Даша
Знает все заботы наши.
Сменит вовремя подстилку
И воды нальет в поилку.
Знает, как нас накормить,
Обласкать и подоить.
Обучать ее не надо,
Не нужны для ней команды.
Понимает с полуслова
И всегда помочь готова.
Летом в поле провожает,
В стужу сеном угощает.
Тетя Даша нам сама
Раздает комбикорма.
Ох, как вкусен сена клок
В тусклый зимний вечерок!
И приятно как напиться
Свежей теплою водицей!
Есть у нас один бычок.
Он - отъявленный сачок.
За полгода он пока
Не дал и капли молока.
Но огромные рога
И мощнейшие бока
Прививают уваженье.
Каждое его движенье
Вызывает интерес.
Он средь нас имеет вес!
Уважают нас собаки,
Те что дни проводят в драке.
Уважает нас козел,
Хоть упрям он как осел.
Ну а гуси, утки, квочки
Убегают что есть мОчи.
Даже трактор с дымным рогом
Уступает нам дорогу.
Очень любят нас мальчишки,
Сорванцы и шалунишки.
И потрогать каждый рад
Мой доильный аппарат.
Так устроен этот свет:
Все - для нас, иного нет!"
В этот миг на дуба крону
Взгромоздилася ворона.
Позевала полегоньку
И заметила буренку.
И буренка увидала,
Как ворона восседала.
"Что уставилась, корова?
Аль сегодня не здорова?" -
Сверху каркнула ворона,
Развалившись, как на троне.
Головой слегка качая,
Ей корова отвечает:
"Я здорова, и заметьте,
Я довольна всем на свете.
Все для нас, трава и поле,
И пастух наш дядя Толя,
Луг, цветы, и тетя Даша,
И большая ферма наша,
И деревня за бугром,
Даже дождик, ветер, гром,
Солнца жар, прохлада ночи.
Я люблю всех очень-очень!"
А ворона ей с сука:
"До чего же ты глупа!
Если тут тебя послушать,
То завянут вовсе уши.
Намолола чепухи
Ты корзины две иль три.
Может, вовсе ты сдурела?
Иль с утра не то поела?
То, что мир устроен так, -
Может, свистнул тебе рак?
Может, суть поведать смог
Однодневный мотылек?
Иль тебе шепнула рыба,
Что сто лет спала под глыбой?
Аль тебе не объяснили,
Для чего ты в этом мире?"
Катя хлопнула глазами
И вороне так сказала:
"До всего дошла сама я,
Хоть не все пока я знаю.
Но стараюсь я усердно.
Ведь учиться - всем невредно.
Все смотрю, запоминаю
И на ус себе мотаю."
Тут раздался смех меж веток,
Да такой задорный, едкий.
"Да! Видать, ты домоталась!
В голове твоей осталось
Только сено. Или вата.
Да и шея длинновата,
Чтобы кто-нибудь тебе
Мог помочь в твоей беде.
Что еще тебе сказать,
Коль залеплены глаза,
Наступил медведь на уши,
И тупа твоя макушка!
Кроме сена и соломы,
Что ты видела тут дома?
Я же видела весь свет,
Дать могу на все ответ.
Я свободной вольной птицей
Вылетала за границу.
Там - не то, что есть у нас,
Бьют различья прямо в глаз.
Ах, какие там помойки!
А добра всего там сколько!
Как полны и величавы
У них сточные канавы.
Там такие есть отходы,
Что на наших огородах
Не бывает из-за стужи,
Хоть ты вывернись наружу.
А заморские помойки,
Ох, шикарны! И настолько,
Что любой деликатес
В изобилии там есть.
Там на свалке у буржуев
Апельсины нахожу я.
И бананов там завалы,
И халвы - не килограммы,
А десятки тонн лежат,
И инжир, и мармелад...
Жаль, желудок маловат.
Увеличить бы в сто крат!
Жаль, что слон мне не родня,
А то врезала бы я.
Я и так объелась там.
Рассказать - так просто срам.
Отдохну немного тут
И отправлюсь снова в путь.
У меня там есть друзья.
Трудно им там без меня:
Слишком много там добра.
Собираться в путь пора...
Часто я туда летаю.
И меня уж все там знают.
Может быть, за постоянство
Получу я там гражданство.
Пропишусь под пальмой я.
Все там будет для меня!
А то здесь все оскудело.
Там - совсем другое дело!
Буду есть я шоколад,
Дыни, груши, виноград.
Стану пить я виски, джин.
Есть подвальчик там один...
Рядом с миленьким дружком
Смаковать я буду ром.
Кока-колу, херес, водку
Заливать я стану в глотку.
А придется не по нраву -
Буду запивать какао!
Вот что значит заграница.
Вам такое и не снится.
А на нашенском навозе
Не растут совсем кокосы.
И, конечно, ананас
Не встречается у нас...
Н а ты? Была ли где,
Кроме как в речной воде?
Выезжала ли куда?
Или здесь торчишь всегда?"
"Ездить? Как и почему?
Нам, коровам, ни к чему...
А для луга и дорог
Мне достаточно и ног."
"Ясно все с тобой, корова!
Дура ты, хоть и здорова.
Для загранки не годишься,
Хоть во что ни нарядишься.
Ясно, что с такою мордой
Не пройдешь в аэропорт ты.
В жизни ни один пилот
Не возьмет тебя в полет.
Да и вряд ли пароход
Сможет взять тебя на борт.
Впрочем, что я распинаюсь,
Коль ты ни черта не знаешь!
Объяснять тебе нет смысла.
Не умней ты коромысла.
Что ты смотришь? Не согласна?
Что тебе еще не ясно?"
Катя скромно промолчала,
А ворона продолжала:
"Впрочем, слушай, если надо!
Я помочь советом рада.
Недостатки и изъяны
Я вскрываю честно, прямо!
Я могу такое вскрыть,
Страшно даже говорить!
Режу правду без прикрас,
Бью не в бровь, а прямо в глаз!
Если я войду в запал,
То сражаю наповал.
Знай же, глупая скотина,
Что не лучше ты свинины!
Ты - игрушка для людей.
Дядя Толя твой - злодей.
Съест тебя он сам спокойно
Иль пошлет тебя на бойню.
Ты - говядины кусок.
Невелик твой в жизни срок.
Ты - бидон для молока,
Что даешь еще пока.
Ты - закваска для кефира,
Масла, творога и сыра.
Любят люди это есть.
Оттого тебе и честь.
Будет мало с тебя толку -
Превратишься ты в тушенку.
Учтены все килограммы
В продовольственной программе!
Я людей встречала много.
Жду всегда от них плохого.
Описать тебе их быт -
Мигом ты слетишь с копыт.
Лицемеры, проходимцы,
Трутни, поползни, ленивцы.
Все грызутся меж собою.
Нет и нам от них покоя.
Издеваются в природе,
Как в подсобном огороде.
Гадят прямо под себя,
Отравляя все и вся.
На полях, куда ни глянь,
Рассыпают всяку дрянь.
Полизали ее лоси -
Там валяются их кости.
А попробовал медведь -
Будет долго помнить впредь.
Ну, а то, что в городах, -
Не увидишь в страшных снах.
Вместо птиц слышны там пушки,
После них болят все уши.
Там машины из железа
По дорогам катят резво.
Там чудовища из стали
Аж до космоса летают.
В этой грязной атмосфере
Я летаю еле-еле.
Ихний черный смрадный смог
Черт бы вынести не смог.
Там гуляют СПИД и рак,
Что не лечатся никак.
Бродит ядерная тень,
Будет всем нам судный день!
В общем, что ни говори,
Вывод может быть один:
Рядом с ними и свинья -
Образец для бытия.
Убедилась твердо я:
Нет нигде от них житья!"
Катя очень удивилась:
"Вы скажите мне на милость,
Будет это все у нас?
И когда? В который час?"
"Будет!" - каркнула ворона.
И продолжила в полтона:
"Ходят слухи, бродят толки
О какой-то перестройке
Вот дойдут до вас их руки -
Заживете по науке:
Вас разбудит автомат,
В вас загрузит концентрат.
И гони продукты живо!
А не то пойдешь на мыло.
Позабудешь ты о скуке.
Вам скучать не даст наука.
Все, что в жизни тебя ждет,
Точно знаю наперед.
Мое мнение такое:
Попадешь ты на жаркОе!
Эх ты! Глупая корова!
Ну, прощай же! Будь здорова!"
Поднялась ворона с древа
И тотчас же улетела.
А у Кати рот открылся,
В голове все помутилось.
Мысли спутались в комок
И забились в левый рог.
Потеряла веру в свет
Катя с юных своих лет.
Оглядевшись мутным взором,
Побрела по косогорам.
Ни жива и ни мертва,
Не нужна уж ей трава.
И забыто на века
Производство молока.
Забрела она далече.
Набежал неслышно вечер.
Глядь - кругом лишь темный лес
От земли и до небес.
Сзади, сбоку, там и тут
Тени страшные встают.
За кустами кто-то ухнул,
Помолчал, потом мяукнул.
Вот закрапал мелкий дождь.
Пробирает Катю дрожь.
От лесного ветерка
Холодеют грудь, бока.
Сердце мечется в тревоге.
Подгибаться стали ноги.
Раздалось вокруг шипенье -
Поднялось у ней давленье.
Пролетели рядом пташки -
По спине пошли мурашки.
Ветка хрустнула сердито -
И душа ушла в копыта.
Пробудилась ото сна
Яркоглазая сова.
Уронила шишку с елки
И еще с сосны иголки.
Шишка плюхнулася в лужу -
Охватил буренку ужас.
А посыпались иголки -
Катя вовсе сбилась с толку.
Не кончалися напасти,
Ожидали Катю страсти.
Поджидал ее впотьмах
Самый страшный, главный страх:
За рябиной черноплодной
Притаился волк голодный!
Хоть и было тут темно,
Но заметил он пятно,
Что на Катином боку
Проплывало в темноту.
Облизнулся старый волк,
И зубами: щелк да щелк!
И к нему неумолимо
Катя прямо шла, не мимо...
За рябиной у пня
Разглядела два огня.
Подошла к огням поближе
И увидела, что ниже
У огней есть лапы, грудь,
Ну а зубы - просто жуть!
Катя замерла в испуге
И услышала оттуда:
"Стой! Ты кто? И как посмела
Шляться по лесу без дела!"
Катя хочет сделать вдох,
Но застрял в груди комок.
Заблудился в горле крик.
Заплетаться стал язык:
"Я - к-корова. Я г-гуляю
Как з-зашла сюда - н-не знаю..."
"Ах, корова... Что ж, не худо!
Неплохое будет блюдо.
С продовольствием-то туго!
И совсем пустое брюхо.
Подошла как раз ты кстати.
Как зовут тебя? А?" "Катя..."
"Что ж, приятно! А я - волк!
Я в коровах знаю толк.
Я люблю встречать гостей,
Заводить люблю друзей.
Раз уж встретились мы оба,
Я теперь твой друг до гроба.
Ну, пойдем со мной на ужин!"
"Ужин мне теперь не нужен.
Я теперь больна душою,
Не найду себе покоя.
И уж вряд ли в эту ночь
Кто-то сможет мне помочь."
Волк растаял в предвкушеньи
Неплохого угощенья,
Вышел к Кате на поляну
И признался Кате прямо:
"Я как раз врачую души.
И влюблен в сие по уши!
Я хирург и дерматолог,
Экстрасенс я и психолог.
Я - умелец! Да какой!
Возвращаю всем покой.
Кто прошел мое леченье,
Вмиг получит облегченье,
Позабудет про лекарства
И все прочие мытарства.
Обхожусь я без микстур
И без всяких процедур.
Исцеляю всех зараз,
За один всего сеанс.
На вопрос: а в чем секрет? -
Дать могу такой ответ:
Этот редкий божий дар
От рождения мне дан.
Как приходят ко мне гости,
Поступаю очень просто:
Приглашаю всех на пир,
Провожаю в лучший мир."
"Вот туда-то мне и надо.
Ты поможешь мне. Я рада.
Проводи скорей меня
К миру, солнцу, свету дня!"
И пошла она по чаще
Прочь от света, прочь от счастья.
Вдруг почудилось ей: Толя
Где-то кличет ее, что ли...
Будто сзади кто-то лает.
И несется: "Катя! Катя!"
Волк рычит: "Скорей! Не слушай!"
А она - вострее уши.
Задрала повыше нос.
И возник у ней вопрос:
"Вдруг наш Толя потерялся
И один в лесу остался?
Хоть ушла я, но не прочь
Толе милому помочь.
Кто еще ему поможет?
Кто найти его тут сможет?"
Ну, а волк бежит быстрее.
Голос Толи все слабее.
Катя мчится, чуть дыша.
Раздвоилась в ней душа.
Вспомнилась ей речка, пашня
И родная тетя Даша,
Бык знакомый и подружки,
Непоседы и болтушки,
Деревенские собаки,
Что любили очень драки.
Помянула и козла,
Что бодался не со зла.
И до жуткой страшной боли
Стало жалко дядю Толю
"Все! Я дальше не пойду,
Пока Толю не найду!" -
Катя твердо так сказала
И как вкопанная встала.
Огрызнулся волк в ответ:
"Объясняться - время нет!
Тебя к Толе не пущу.
Не пойдешь - так утащу!"
Испугалася буренка,
Завизжала тонко-тонко.
Волк разинул шире пасть -
Приготовился напасть.
Прыгнул быстро и умело.
А она от страха... села.
Но не смог допрыгнуть он.
Насмерть пулей был сражен.
Прилетела пуля метко
И застряла в волке крепко.
И с ружьем наперевес
Вырос Толя, как с небес.
Обошел буренку сзади
И, волнуясь, молвил: "Катя!
Ты жива ли, не пойму?.."
А она в ответ лишь: "Му..."
В окружающих кустах
Растворился быстро страх.
Заскучали что-то тени.
И пугать буренку - лень им.
Улетела и сова.
Ей, наверно, спать пора.
Посветлело все кругом.
Веселей друзьям вдвоем.
Сквозь густые ветви трудно
Пробираться стало утро.
Из-за синих из-за туч
Проглянул румяный луч.
Расступились сосны, ели.
Птицы дивные запели.
Прежде черные полянки
Стали зелены и ярки.
Их заполнили цветы
Необычной красоты.
Вот идут друзья обратно.
Толя рад, и катя рада.
Толи сильная рука
Гладит Катины бока.
А буренка влажный нос
Тычет Толе прямо в торс.
Поскорей идут домой.
Не разлить друзей водой.
И луга, и пашня, поле
Принимают Катю с Толей.
Все так близко и знакомо.
Лучше нет родного дома.
Кто бы там ни говорил,
Лучше нет родной земли!
Показалась быстра речка,
И собаки у крылечка,
Хлипкий мостик у реки...
Заорали петухи,
И залаяли собаки,
Приготовившись для драки.
Трактор прокатил неспешно,
Поурчав тяжеловесно.
Повстречали и козла,
Что бодался не со зла.
Вот друзья подходят к ферме.
Здесь их ждут уже, наверно.
И в широкие ворота
Катя с Толею заходят.
Их встречает тетя Даша,
Вытирает слезы даже.
И буренкина слеза
накатилась на глаза.
Все ее ласкают, гладят.
А она хвостом болтает.
И мотает головой.
Все теперь - для ней одной.
Прибежали и собаки,
Отложив на время драки.
Петушки, индюшки, квочки
Прибежали что есть мОчи.
Разгалделись ребятишки,
Сорванцы и шалунишки.
Лает пес на ребятню,
А коровы вторят: "Му..."
С этих пор среди собратьев
Прослыла мудрей Катя.
Коль беседовала с волком,
Значит, жизнь уж знает толком.
Каждый помнит здесь теперь
То, что волк - страшнейший зверь,
Что целитель душ телячьих
И любитель туш свинячьих
Не отпустит просто так.
Нужен с ним особый такт.
От него не каждый зверь
Сможет выйти без потерь.
Чтоб унесть обратно шкуру,
Надо редкой быть натуры.
И, конечно, быть должна
Преогромной голова.
Так что Катя знаменита.
Ее сердце всем открыто,
И с друзьями она любит
Помычать, побалагурить.
Жизни радуется Катя:
У нее теперь телята!
Так де любит она травку,
Не обидит и козявку.
Но вот только с тех времен
Страсть не любит как ворон!
1987г. Н.В.Невесенко
Обсуждения Буренкины раздумья