Признаться

По бесстрастному небу-зазнайке
Мы летим, обогнав лунный свет,
На волшебном космическом байке
Во владения дальних планет.

Над искусным орбиты изломом
Разливается звёздный контраст.
И за нами летит запах дома,
Напевающий "Diamonds And Rust", *

Разбавляя струны дребезжаньем
Тишину межпланетных борозд,
Нерождённых галактик молчанье
И отчаянье гаснущих звёзд.

Прокатившись верхом на комете
По бескрайним воздушным лугам,
Я на самой далёкой планете
В наших чувствах признаюсь богам...

…и боги нам велели
истину признать
коль крутятся метели
то ж не унывать…
…в пушистые постели
залегли дома
чаруют батареи
всех из-под окна…
…не мёрзлые качели
детская возня
в паденьях не ревели
мирная игра…
…и трассы опустели
дома вся семья
народы все присели
в свете Огонька…
…подумать нам велели
времечко идёт
Вы стол накрыть успели
в праздник – Новый год?!

Бежал Давид в пещеру Одолламскую.
Услышали про то его братья
И солидарность проявили братскую -
Присягу, по их мнению, дурацкую
Сменили на свободу бытия.

Пришли к нему туда с детьми и с жёнами,
С собою привели весь дом отца.
Примкнули к ним другие притеснённые
Обиженные властью, забубённые
Еврей, хохол, татарин и кацап,

Все должники, душою огорчённые,
Растратчики и дурни от сохи.
Возникло так властями запрещённое
Формирование вновь испечённое,
С четыре сотни гопников лихих...

Светлеет море. Отступают страхи.
И можно услыхать за три версты,
Как треснул ворот пушкинской рубахи
От хохота, стихов и духоты...

Минута - и луна в притихших травах
В исполненный торжественности миг
Откроет, как провинциальный трагик,
Напудренный величественный лик.

Здесь все конкретно, крупно и несложно -
Из моря, скал и пляжного песка...
Здесь в истину поверить невозможно -
Настолько эта истина близка.

Зато дана возможность в этом мире
Все заново осмыслить и понять,
И...

Когда пробуждается сердце в груди,
Оно громко требует--встань и смотри--
На мир,на себя,на того кто внутри--
Все это есть Он,все это есть Ты!

Не трудно понять,трудней осознать,
Труднее всего в себе Бога признать.
И мыслить как Он,и трудиться,как Он,
И быть для себя Королева и Трон.

И быть для других очищением дна...
И быть беззащитной под стрелами зла...
Суметь подытожить,что все же смогла
Остаться Любовью под прессом ума.

И снова под прессинг мирской суеты...
Но ты же Любовь...

За козла Белов ответит,
Раз героев он не чтит
И в Писание заметил,
Что совсем не в лучшем свете
Предстаёт порой Давид.

То проявит благородство -
Не пронзит царя копьём,
То на женщин поведётся
Иль в предел чужой вопрётся
С невоспитанным жлобьём.

Так ведёт себя порою -
Ангелок пред ним абрек.
Что сказать нам про героя -
Всё в нём, вплоть до геморроя,
Одним словом – человек.

Взять других, те ещё хуже.
У Саула нрав такой,
Хоть сдавай его в психушку,
Жизнь его как погремушка...

Взял Израиль всё своё без остатка
В путь и в Версавию свёз,
Богу отца своего Исаака
В жертву барана принёс.

До государств, их полиций, законов,
Жить не дающих совсем,
Каждое племя другим без урона
Свой почитало тотем,

Дух возводило до статуса бога.
Тот среди прочих богов
Жил, никого не цеплял и не трогал,
Был лишь со смертным суров.

В рамках приличий общинных туземцев
Дух первобытный держал.
До исступленья шаман в ритме скерцо
Бился, дрожал и визжал,

Словно свиньёй...

Увидеть жизнь без преукрас
Все минусы и плюсы.
Всё пережить нам и не раз
Признать, что мы не трусы.

Освободить себя от лжи,
От фальши и обмана.
Прогнать бесплодные мечты
Сладчайшего дурмана.

Свободны мы от всяких пут
Жизнь нас не заковала.
Ничтожен и напрасен труд
Без Светлого начала.

Иаков сыновей своих призвал
(Как Ельцин собирал борзую труппу,
Когда роль реформатора играл,
А не смотрел на всех холодным трупом.

Себе ту сходку представляю я:
Берёза, Рыжик, Плохишок, Бурбуля,
Дьячок, Окуля - вот его семья,
Которая стране покажет дулю.)

Сказал Израиль: «Возвещаю вам
Грядущее, его шипы и розы.
Для вас, сыны, несут мои слова
Надежды, обещанья и угрозы.

Предначертанья видеть вы должны,
Чтоб путь судьбы не расходился с вашим.
Сойдитесь в круг Израиля сыны...

Ветра Сахары навевают пыль,
Аэропорт закрыт, и губы в ранах.
Привычна к русским: робость позабыв,
Выпрашивает фрукты обезьяна.
Для взлета – грунтовая полоса…
Здесь миной угрожает шаг неловкий,
Здесь с самого утра плюс пятьдесят
И не найти обычной газировки.
У смерти раскаленный пыльный вкус,
А звук – летящих пуль и чьих-то стонов.
Не запрещен законами наш груз,
Но выстрелы не признают законов.
А дома отмечают Новый год
И у дверей снег стряхивают с шапки.
Сынишка мой рисует самолет...