Пожелтевший лист кленовый

Березы лист и лист кленовый,
Оттенком охры красит лес.
И в череде контраст еловый,
Мешаясь вглубь, совсем пунцовый,
К обычной логике вразрез.

Игрой мелькая, прикасаясь,
Где красный с неба синевой.
Смешаться искренне пытаясь,
Огнем живым почти являясь,
К черте стремится роковой.

Осенний крик. Как не оглохнуть,
Не в силах развернуться вспять.
Лишь в изумлении кратко охнуть,
В ознобе, после, малость вздрогнуть,
В спех ощущением уравнять.

Вот камень тот краеугольный,
Что циклом...

Рябинный привкус на губах -
сентябрьский поцелуй горчащий.
Берёз желтеющих гурьба,
дожди, идущие сквозь чащу -
грибные тёплые дожди.
У листопада поступь лисья.
Ещё вся осень впереди,
вся кровь её в прожилках листьев.
Костры в обобранных садах
курятся белыми дымами.
И стайки птиц на проводах,
как нити бус между домами.
Сентябрь берёт с собой в вагон
котомку с летними вещами.
И лист кленовый мне в ладонь
кладёт, как руку при прощанье

2012-09-09

Мы давно разошлись,потерялись,исчезли,
Исчезают седые от снега страницы.
Лишь осталось проклятое вечное если,
Память,зеркало,мысли,знакомые лица.

В сердце то же пожар. Оголили нам нервы.
И залили вином струны старой гитары.
Ты теперь одинок. Ты всего лишь был первым,
И ты снова пойдёшь грусть искать по бульварам.

Дым дешёвых сигар тебе в ноздри ворвётся.
Ты привык. Ты устал, но идёшь шагом быстрым.
Ты дойдёшь до скамейки. Душа разорвётся,
Ты приложишь к губам пожелтевшие листья...

Так сладок дым в прокуренной квартире
Уж отдыхает старый мой дневник
И в этом утомляющем мотиве
Романтик ты во мне погиб?
Давно рука моя не выводила
Корявым подчерком на пожелтевший лист
Я скорый поезд взглядом проводила
Ну так прощай же машинист!
Слова прекрасные давно во мне убиты
Унылым этим видом из окна
Мелодии и рифмы мною позабыты
Так не умело лечит тишина
И не тревожат расцарапанные пальцы
Не струны, не гитары той изгиб
И этой осенью в тяжелом ритме вальса
Романтик ты во...

И тебя больше нет...
И меня больше нет...

Лишь остался паркет,
На котором шаги
Удаляются в дюны,
В эру прошлых миров,
В эхо сказанных слов...
Пожелтевших листов
Золотистые руны.

Она плачет дождем,
Он рыдает грозой;
Их на озере дом
Поменял отраженья.
Мы отсюда уйдем
На простор голубой,
Где свобода и свет
Преображенья...

На клотике чёрный колышится флаг.
летит по волнам бригантина
на всех парусах – поворот оверштаг –
знакомая с детства картина.

Горластая птица вцепилась в плечо.
Оскалился шкипер чумазый.
Колотится сердце в груди горячо
под старой толедской кирасой.
Плюмаж заменила холодная сталь –
пусть будет добыча богата.

То ласковый бриз, то холодный мистраль –
суровые будни пирата,
пришедшие к нам с пожелтевших листов
до дырок зачитанной книжки.

Наверное, к этому втайне готов...

Лазоревый вечер. Пора листопада.
Летят пожелтевшие листья на Землю.
Есть в осени грусти святая отрада
Когда засыпая, мир тих, словно дремлет.
Кочует на юг журавлиная стая,
Но, в крике прощальном не слышно разлуки.
А слышится в нём: "До весны улетаем!"
От этого крика и радость, и муки.
Спешат облака по небесным просторам
От края, до края небесной границы.
И те, что упали дождём в эту пору,
Зимой обещают к нам снегом явится.
Кристальною звонкостью полнится воздух,
За лето устав...

Сквозь седые глаза старика
опускается влажная ночь,
как горячий прилив
последних слёз;
в раковинах его морщин
плещется
солёное море чужих голосов,
далёких, как юные руки матери,
раскачивающие люльку с младенцем;
в чертополох его бороды
вплетены георгины
двадцати пяти тысяч восходов солнца.

Он стоит на ветру, чтобы смыть запах смерти
с медно-бледной сорочки кожи;
с хриплой гармошки прокуренных губ
он кладёт пожелтевшие листья дыханья
в конверт без обратного адреса,
и...

А на дворе и дождь, и слякоть,
тревожит сердце злая грусть.
Осенний звон и неги сладость,
вдыхает пасмурная Русь.

На миг планета потускнела,
от вихря грозного дождя.
В тумане сизом почернела,
вся оголённая земля.

И мир казался, хмур и зыбок,
в холодном звоне торжества.
И от сырых его дождинок,
безумно плакала листва.

А мне, в предчувствии чего-то,
всю ночь шальную не спалось.
В душе уставшего поэта,
стучало сердце и рвалось.

Всю ночь за окнами шептались,
в саду, деревья...

В карете прошлого не стоит возвращаться.
Пускай сегодня всё не будет, как вчера.
Открыта дверь во двор, где детская площадка
Зовёт меня и манит до утра.

Застыло солнце молчаливо на ладони.
Ложатся спать давно уставшие лучи.
Седая осень пожелтевший лист уронит.
И только сердце, как всегда, стучит.

07.10.2012