Последняя сцена

ТОРОПИТЕСЬ ЛЮБИТЬ,время впрок запасти не удастся,
Торопитесь друг друга беречь, ведь потерь не вернуть,
Не ленитесь сказать о любви, ведь и так может статься,
Что когда-то придется одним продолжать этот путь.

Не забудьте, что жизнь коротка, а минуты - бесценны,
Что в песочных часах золотой убегает песок,
Не забудьте, что даже кумиры уходят со сцены,
И родным, и любимым, и всем нам назначен свой срок.

Есть"сейчас." Загляните в глаза и проникните в душу,
Если сердце тревожит...

В мире новых имён это имя достойно величья.
Аккуратов Олег…По призванью души - пианист.
Он родился слепым от здоровых детишек в отличье.
В этот мир путь Олега с младенческих лет был тернист.

К пианино, стоящему в доме, ручонки тянулись.
В года два с половиной заметили бабушка, дед,
Будто крылья расправив, в нём звуки мелодий проснулись.
Излучали, казалось, слепые глазёнки их свет.

Пробивались на свет его музыки солнечной блики.
Поднимаясь на пальчики ног, он пытался играть...

Пришел в себя уже в палате, в глазах круги, катетер в вене
И персонажи в белом платье всё время двигались по «сцене».
А утром врач, по виду Главный, читал вердикт на редкость строгий,
Инфаркт обширный, трансмуральный, просите милости у Бога!»
Боль через сутки отпустила, незря муштруют эскулапов,
Душа общения просила, срывая с ртов беззвучных кляпы.
А их в палате было двое, как повезло его соседу!
Он у окна – оно живое, наверно с ним ведёт беседу!?
Его спросил, узнал про волю...

К тому, что было, обратимся заново.
Мемфивосфея царь Давид призрел,
О чём дал свой обет Ионафану он,
О чьей кончине искренне скорбел.

Саула внук на две ноги ущербным стал,
Когда был нянькой выронен с крыльца,
А методы лечения пещерные
На ноги не поставили мальца.

Но под царёвой тщательной опекою
С детьми Давида рос хромой малец,
Саула рода… Но тогда калекою
На трон высокий было не залезть.

Слуга Саула, Сива, в услужение
Мемфивосфею отдан был. Поля,
Активы и Саула сбережения...

Выстрел в голову – не эстетично.
Может лучше всё-таки ядом? –
Дело выбора. Мне же вот лично
Просто нужно, чтоб кто-то рядом.

Да не кто-нибудь, друг благородный.
Может всё же взять в дом щеночка?..
Пусть облезлый и пусть беспородный,
Да, как я, беглец-одиночка.

В петлю голову – грубо, банально.
Да на кой этот бред хрипучий?...
Ведь до сцены трагично-финальной
Ещё будет сюжет закручен.

В телефоне по-прежнему глухо
Недоступностью абонента.
Только тычет щенок носом в ухо,
И так...

Жил был на свете один Человек,
И его пол нам не важен
И жил он один в комнатушке своей
Богатством и пищей украшен

Он вешал на стены предметы,
Что радость дарили ему,
Но вешал на стены и те,
Что грусть посылали к нему

Как у всех, у Него были страхи:
Он боялся людей и событий,
Что могут повлечь перемены,
И Он постарался забыть их

Ему рассказали о Боге,
Сказали, что люди – ничто,
Сказали, что нужно молиться,
Чтоб было всё хорошо

И начал Он много молиться,
Просил избежать...

Сегодня небо агоний глубже
Последний вечер моей молитвы,
Тоска. Билеты… Иди, целуй же
Зеленый омут, где дна не видно.
И руки. Руки, которым больно,
В которых плачут тетрадь и струны.
Ты видишь – землю укрыло солью,
И на окошке застыли руны.
И под тревожным твоим дыханьем
На все засовы закрыты двери.
Но утром солнце поднимет знамя,
Как знак победы над нашей верой.
Последним часом, последним словом,
Секундной стрелкой прощальной стужи…
Не станет «завтра», не будет «снова».
Прости...

Легко узнаваемый тенор
Услышав – уже не забыть
Чистый, красивый. светлый
Азартный? Вполне может быть
Нам он оставил на память
Оперных тысячи арий

Поклонник футбола и жизни
Артист всемирно известный
Вне времени, без капризов
А жизнь была интересной
Разум не спорил с душою
Отдано музыке сердце
Так жизнь он прожил достойно
Так ярок он был на сцене
И в опере он живёт вечно

«В холодный предрассветный час»*
ещё толпятся призрачные тени.
Следит за ними сонный глаз,
а тело совладать не может с ленью.

Причудливы изгибы форм.
Фонарный свет им освещает сцену.
Средь них скользит и мой фантом,
стремясь постигнуть опыт игр бесценный –

общенья с миром грёз иль снов?!
А, может быть, придти к разоблаченью
причины жизненных оков
и озариться истиной в мгновенье?!

Проникновенья чудный миг,
он – сон иль явь?! Но гаснет свет фонарный.
Вдруг за окном: «Чирик...

Проникновенно пела флейта,
Ей подпевал лихой гобой
На сцене в парке. Было лето,
И целовались мы с тобой.

И мы мечтали, что когда-то
Всё будет так же, как сейчас.
Прошли года, сегодня – дата
Знакомства первого для нас.

И нет уж парка, там – парковка,
Мы слышим музыку - не ту.
Наживы алчная сноровка
Смела всю эту красоту.

И мы стоим - присесть нельзя тут,
И мы молчим, вдыхая грусть.
Быть может - это всё предвзятость?
Быть может… Только ну и пусть!

Нельзя ломать, что...