Последней каплей

Купаясь в лучах восходящего солнца,
Забудь, что мы существуем,
Забудь обо всем, что важно,
Пока
С бокала зари
Не упадет
Последняя капля
Утренней влаги,
И ласковый сон
Травы
Не разрежут глаза
Пыльного полдня,
Пока шрам горизонта
Не стянет
Облако дня,
Пока сок
Скалистых ручьев-
бриллиантов
Не разбежится
Шумом
Дорожных полотен.

За ложь любимых глаз,
За встречу в спину,
За отведенный взгляд,
В ресницах дрогнувших, но милых,
Я вызываю на погост
Последней капли силу,
Поднимая этот тост.
Пью за утраченную нежность,
За рук разомкнутых кольцо,
И за притворную словесность,
Улыбкой исказившую лицо.
За трусость дерзости бояться,
Забытых встреч разлитое вино,
За то, что лишь казалось ясным,
А сбыться было не дано.

Паутина ветвей, впиваясь в смуглое небо,
Нарезает мозаику облачных снов января.
Снег лежит на губах, на ресницах, на первых
Лучах восходящего, мёртвым туманом, солнца. В огнях
Уставших оконных сот – мёд свечи
Разъедает померкшие стены, струны рвутся о тишину;
Голос охрипших улиц – речитатив, нарочито
Бьющийся пульсом погасшего сердца. Под седую луну
Разливают последние капли вина влюблённые,
Одинокие, робкие, дерзкие, страстные, пока ветви
Падают в окна тенью призрачных звёзд, чтобы...

Очень давно были пролиты последние капли дождя.
Над муравьем и рептилией — небо сгорает.
Фрукты красят свой рот, сочные губы свои.
Поры земли отворяются медленно,
И рядом с водою, медленно каплющей по слогам,
Огромное смотрит растение — прямо солнцу в глаза.
Кто это навзничь лежит на раскаленном песке,
Листья олив серебристых мглою окуривая?
Это в его ушах кузнечики греются,
И на его груди муравьи надрываются,
И рептилии пресмыкаются в его растительности подмышек,
И над водорослями...

В ритме реггей падает первый снег,
словно пишет стихи седовласый старец,
и бросает на землю сырые строчки.
Веет эхом. Бледные вены – и смех и грех.
Реквием, нежнее осеннего вальса,
заливает палатки цветочниц.

Первый снег – благозвучное бла-бла-бла.
Пунцовые кисти рябин приправлены
пергаментным мехом. Известковые тучи
шуршат над восковыми домами.
Ослепительная глухота пространства,
словно вскрытая раковина моллюска.

Засыпая не чувствуешь боли.
Время крошится мелом, рисуя...

Сидели с ангелом мы давеча за чаем,
Я был зажат и не уверен рядом с ним,
Вопросов тьмою, мыслей сотней распираем,
Как он обмолвил вдруг: - Давай поговорим!

Я знаю все твои невинные секреты,
Ты где-то прав, а где излишне и раним,
Не полномочен пред тобой держать ответы,
Я, к сожалению, всего лишь херувим.

- Тогда ответь мне на вопрос один житейский,
Иль посоветуй, как возможно поступить!
В любовь земную разуверил, нету веры,
Не мог бы душу ты любови научить?

- Задал задачку...

Лицензия на убийство.

Бог не давал лицензий на убийства.
Но всё же если дал, то покажи!
Стрелять нет прав по людям у фашизма,
Фашизму не сдавайте рубежи!

Фашизму не сдавайте наши души!
Колокола давно стозвонят SOS!
Нет в мире ничего фашизма хуже!
А толерантность – миру в сердце гвоздь!

Нас убивают мирных, безоружных
По молчаливому согласию ООН.
А нам всего-то только было нужно,
Чтоб русский был бы не искоренён.

Мы будем до последней капли крови
В традициях всех дедов и...

Голос Тишины в Сердце слушаю.
Ты - моя Тишина.
Ты выпиваешь меня до дна,
До самой последней капли,
Выговариваешь всю до основания
И насыщаешь вновь жизнью.
Живу Тобой, дышу и знаю,
Чтобы ни случилось Там - Нети-Нети!
Ни это! Ни то!

Черный - это убитый Красный.
Белый - еще Не рожденный.
Красное на Черном,
Белое на Красном -
ТАНЕЦ СМЕРТИ.


Черное платье ночи.
Письменный стол в белом
Отчаянно пульсирует
В молчащих красках…

Вызов…
Ты выплеснула бокал красного на белый лист...
Ты смотришь мне в глаза...
Пронзительный,
Прожигающий -
Истинный цвет твоих глаз …
Выпусти из себя все эти краски,
Всё это великолепие себя!
Поскользнулись взгляды,
Дрогнул маятник сердца
Танец двух укротителей тел...
Украсить...

Аве тебе, Юлий Цезарь! За все июльские ночи,
Согретые нежным дыханьем и рваным сердечным ритмом,
Казни, неистовый цензор, но с ним только сладкие строчки
Останутся в мирозданье – я ухожу с поле битвы.

Аве тебе, победитель! Я выпила этот месяц,
Как в жаркой пустыни флягу, глотая последние капли,
Он ангел и искуситель, и вкусом, и словом не пресен,
Приветствую белым флагом, мир только с ним не поваплен.

Аве тебе, император, меня наградил ты июлем,
Сверкали медные трубы на солнечной...