Полный

Как - то ночью мышь Варвара
Себе хавчик промышляла.
А смешной котенок Тишка
Никогда не видел мышек
И столкнувшись носом к носу,
Котик задался вопросом -
Это что за зверь хвостатый
Притворился вдруг лопатой,
Хитро глазками сверкал
И вдруг в обморок упал,
Прошептать успев с гряды:
Плохо мне. Воды, воды.

До колодца сбегал Тишка
Полный рот набрал, глупышка.
Прибегает - никого ...
Так обидно за него.

То как колокольчик,
то будто набат
стихи твои, Вера,
над миром звучат.

Я слышу в них звуки
священных небес
и мысленно вижу
мир, полный чудес.

Я в них христианский
увидел венец,
который готовит
в награду Творец.

Любовь и надежду,
терпенье и свет
прославила Вера
на весь Интернет.

Так пусть твоя лира
звучит до конца,
воодушевляя
чужие сердца!

Пятнадцать лет - юнец!
Загробья мрачного певец.
Похоже, в морге был рожден
поэта русский гений.
Вся жизнь его - короткий сон
кладбищенских видений.

Гусиное перо
макал он, стоя у бюро,
в коктейль,
где трупный яд со злом.
И не было попытки
изобразить своим пером
подобие улыбки.

И нет друзей, подруг.
Во вред избыточный досуг,
страстями полный до краев.
Но страсти те не светлы:
сарказм, рождающий врагов,
влюбленность - без ответа.

Обманна, как блесна,
его томов голубизна...

Как ни включу я "телек",
(ридна мама!) -
Без перерыва там
Вопит реклама.

То зубы драют,
То "гламурят" унитаз,
А то и задницу покажут
В полный "фас".

Её прервут порой
На пять минут,
Кусочек фильма поглядеть
Чуток дадут.

А диктор развивает
Свой успех,
Дебильным слоганом
Притягивая всех.

Я понимаю: без рекламы -
Никуда,
Она, как в шоу вездесущая
П... "звезда".

А я не зритель -
ТЕЛЕзомби, ТЕЛЕпень:
Меня "разводят" и "имеют"
Круглый день...

Как же мишка добродушен,
Дрессировщику послушен,
На качелях и с мечом –
Все медведю ни по чем!
И танцует, и по кругу
Кувырком, и так, и сяк,
И в обнимку, словно с другом,
И бороться он мастак.
Но медведь совсем не прост,
Если встанет в полный рост…
Дрессировщик это знает,
Глаз с медведя не спускает.
Что у мишки в голове –
Не написано нигде…

В кастрюле насупился суп:
— Мне листик лавровый к лицу б,
А красного перца щепотка
Для вкуса большая находка.

Без лука мне полный каюк,
Добавьте порезанный лук!
Картофельных кубиков сорок
И маленьких пять помидорок.

Неплохо насыпать фасоль.
И, самое главное, соль.
А после, подбросьте скорее
Укроп и пучок сельдерея.

Но я, дожевав колбасу,
Сказал ему: «собственно, суп,
Нельзя так собою гордится.
Без мяса ты просто водица»
21.12.09

Я умру в крещенские морозы
Я умру, когда трещат березы
А весною ужас будет полный:
На погост речные хлынут волны!
Из моей затопленной могилы
Гроб всплывет, забытый и унылый
Разобьется с треском,
и в потемки
Уплывут ужасные обломки
Сам не знаю, что это такое...
Я не верю вечности покоя!

ПРЕДЧУВСТВИЕ

В вечерней синеве, полями и лугами,
Когда ни облачка на бледных небесах,
По плечи в колкой ржи, с прохладой под ногами,
С мечтами в голове, и с ветром в небесах,

Всё вдаль, не думая, не говоря ни слова,
Но чувствуя любовь, растущую в груди,
Без цели, как цыган, впивая всё, что ново,
С природою вдвоём, как с женщиной, идти.

Перевод В. Левика



СПЯЩИЙ В ЛОЖБИНЕ

Вот в зелени уют, где, музыкой чаруя
Бравурной, по весне – в лохмотьях серебра –
Ручей проносится...

Одни глядятся в ласковые взоры,
Другие пьют до солнечных лучей,
А я всю ночь веду переговоры
С неукротимой совестью своей.

Я говорю: "Твое несу я бремя
Тяжелое, ты знаешь, сколько лет".
Но для нее не существует время,
И для нее пространства в мире нет.

И снова черный масленичный вечер,
Зловещий парк, неспешный бег коня.
И полный счастья и веселья ветер,
С небесных круч слетевший на меня.

Но зоркий надо мною и двурогий
Стоит свидетель. О! туда, туда,
Туда по...

Мечты реальность предваряют.
Чтоб в лихолетие не жить,
теперь я это точно знаю –
мечты бы надо … ЗАПРЕТИТЬ.

Когда-то в детстве мы читали
про Мальчиша-Кибальчиша.

О, как же страстно мы мечтали!
Просила подвига душа –

эх, мне б тогда, да шашку в руки,
да чтоб аллюром через дым,
чтобы потом гордились внуки
геройским дедушкой своим,
чтоб с треском рушилась система,
и чтобы вихри над страной,
чтоб комиссары в пыльных шлемах
склонялись тихо надо мной,
чтобы «Ура!», и ногу...