Поэзия голос

Поначалу все шло, как обычно.
Я сидел и читал эпикриз.
«Что ж, оформлено вроде отлично.
Только б сразу родные нашлись.
Врач дежурный не смог дозвониться –
Я взял трубку и номер набрал. –
Если станут в истерике биться,
я скажу им: «легко умирал».
Эти мысли пустые, шаблонные
я как будто писал от руки
и все слушал гудки телефонные,
дребезжащие, злые гудки.
Все вокруг на мгновенье застыло.
Наступил тот момент дежавю,
когда кажется: все уже было,
все предтечу имело свою.
Ощутив себя...

Иногда мне хочется сбежать,
С вежливой улыбкой хлопнув дверью.
Просто трудно небо удержать,
Если даже другу нет доверья.

Руки устают - совсем как души.
Сердце промолчит - ведь нету слов.
Ветер был со мной когда-то дружен...
Только все уходит. Снова. Вновь.

Вновь хрусталь тоски застыл в ладонях.
Снова жизнь кончается, опять
Колким инеем во тьме ночной утонет,
И коснется стрелка цифры пять.

Горизонт прорежет нож рассвета,
Легкий пар поднимет над водой.
Столит ли вымаливать...

Тушь и тени… Помада…
Пудры тоненький слой…
Хватит. Что ещё надо
Для Богини такой?

С сапфирами надела серьги,
Платью подобранные в тон,
И на часы взглянула мельком:
Уже пора бы… Где же Он?

Квартира чистотой сверкала;
Напитки на столе, еда…
А за окном уже смеркалось
И первая взошла звезда.

...Как Оленька была прекрасна! –
На Ней сапфиры, серебро;
Платье из тонкого атласа
Второю кожей облекло.

Плеч бархатистость, нежность шеи…
И можно с точностью сказать:
В тот вечер...

I.I. Однажды в единое части слились,
Сквозь борьбу меж собой и единым.
Миллионы небу кричали явись
И стань среди нас явью неповинным.
I.II. Родившись в истоках чудесного рая
Мальчик индийский, сбежавший в Тибет
Выучил всё, что можно, играя
И также, играя, нёс единый нам свет.
I.III. Единое чудо в борьбе двух религий
Не увидел никто. И новое в старом,
Путь сквозь сердца без рангов, отличий
Окреп в дыханье едином, одном.
I.IV. Окрепшие ветры не сломлены в духе.
Сердца...

Нет, счастья без радости,
Нет, ласки без нежности,
Нет, жизни без слабостей
Судьбы без огрешности.

Нет, слова без голоса,
Нет, песни без музыки-
Есть люди без голоса
Что одеты с безвкусицей

Есть, жадность прочтения
Есть дикая мелочность,
Есть, блик уважения,
И слепая уверенность..

Есть, сущность невзрачная,
Есть, личность открытая,
Есть, истина мрачная-
Нам с детства привитая.

Есть, боль не ушедшая,
Иль тень пережитого,
И страсть сумасшедшая
Недавно открытая.

Да, в...

…А мое сердце песни заполняют!
А их так много, нам не сосчитать.
И, как огонь, они свободы ожидают,
Чтобы тебе мой голос передать.

Лишь только дашь ты им свободу жестом нежным,
Они взлетят над предрассветной мглой,
Распространяя в вечности безбрежной
Родной и громогласный голос мой.

В века тем песням не найти забвенья
Лишь потому, что для тебя писал.
Лишь потому, что километры вдохновенья
Я ручкой и бумагой искромсал.

Я их подслушал в шуме телефона,
Они E-MAILом бились в...

Песни перьев музыка играла,
Но замолчали где-то все поэты,
Позабыл ведь этот мир свой долг,
Свой долг пред поэтами, поэтами любви,
И были прекрасные преданы забвению
И были жестокие воспеты в мире люда,
В мире люда, покоренного желанием и страстью.
И однажды замолчала песни перьев музыка,
И погиб и люд и страсть, как проявление желания,
И в каждом вырос голос, голос боли,
Воспетый падшими пред поэтами сердцами.

Явила в мир меня судьба,
Но не дала покоя и тепла.
Проворней бога, видно, сатана -
Побежала черная по жизни полоса:
Утопила быт разливами греха,
Всосала в топь святые образа,
Растворились в душах сверху голоса.
Досталась дьяволу земная красота...
Наша с детства начинается глава.
Там все явилось раз и навсегда:
Сравненье встало во главу угла,
Разницу впитала чистая душа.
Закралась зависть – первая черта,
Родило зло, обиду и раба;
Над волей сила верх взяла…
Дел...

За молитвою вслед отворился железный засов.
Дверь открылась в знакомый до боли, восторженный мир.
С гор текли ручейки, разбиваясь на сто голосов,
Голоса наполняли собою прозрачный эфир.
На гранитной плите там покоились чаши весов,
Фолиант, безнадёжно зачитанный кем-то до дыр,
И струился песок золотой из песочных часов,
Рядом старец стоял с бородою, одетый в подир...

Он стоял неподвижно, глаза устремив в небеса,
Опираясь на посох, и что-то неслышно шепча.
Вдалеке за холмом синевою...

«До чего же мне все надоело! –
думал я, засыпая в ту ночь. –
И жена, что до смерти заела,
и беспутная дурочка дочь,
и сынок, потерявший работу,
и любовница с кучей проблем…
Да. Пожалуй, пора на охоту.
Я по ней стосковался совсем.
Неужели я завтра уеду
от работы, жены и детей,
по лосиному свежему следу
побегу я с собакой своей
и, увидев кормящую матку
с семидневным лосенком в кустах,
буду целиться долго в лопатку,
сжав «Сайгу»* свою в потных руках,
а потом, когда лес содрогнется...