Подлые измены

Вы были на том маскараде, не стоит лукавить.
Я видела вас с этой дамой в зеленом плаще,
Я знаю о связи, и ревность меня не оставит.
Лишь тусклые звезды все падали в пропасть, и те

Усталые шутки забыть мне, мой милый, едва ли,
Но я вас простила, а что я могла в этот час?
Пыталась забыть, только как вы ее целовали,
Казалось, что в мире не будет счастливее вас.

Потом Незнакомка растаяла, словно комета,
Они – однодневки, за ними угнаться едва ли.
И вот вы вернулись, и ждал вас обед...

Слабость души, хуже всякой болезни.
Духом кто слаб, не надёжен, труслив.
Он подпевала, своей нет в нём песни.
В жизни поёт, на чужой он мотив.

Слабый опасен, ударит он сзади.
Бить он открыто, в лицо не привык.
Подло, тайком, часто сильным он гадит.
Слабый изменчив, душой не велик.

Слабость души, часто подлость рождает.
Миру, за слабость свою слабый мстит.
Слабый в беде, о друзьях забывает.
Если он хвалит, то часто лишь льстит.

Слабый душой, агрессивен он в стае.
И он в толпе...

Вдали мерцали, манили, звали...
и рассыпались росой на листьях
глаза измены, глаза печали..
глаза как будто бы полу-рысьи...

и на ветру ресницы черные
дрожали шорохом.. будто плакали..

Печальный вестник скорых похорон,
Как мину для родителей солдата,
Приносит весть о смерти почтальон,
Стараясь не встречаться с адресатом.
Надеясь не услышать взрыва боли
И оказаться в эпицентре так некстати,
Себя он не готовил к этой роли-
Разносчик смерти и приемщик тех проклятий,
Которые вонзятся, роем ос
И душу истерзают всю до крови,
Не убивал он, только весть принес,
Но вестник был во все века виновен,

И почтальон всем сердцем проклинал
Судьбу за эту подлую...

Змей был хитрее всех, подлец,
Ну, очень хитрожоп,
И ловко к женщине подлез
Смышлёный эфиоп,

А может благородный мавр
Или иной арап.
Но был охочий этот враль
До обнажённых баб.

К ней подползая с головы,
В ушко шептал нахал:
Единственная, только вы…
Ну, в этом гад не врал.

В раю в тот первобытный век,
Над пропастью во ржи,
Ещё один был человек,
Хоть голый, но мужик.

Породой женщина сильна,
Но обожает лесть,
Фужер хорошего вина
И вкусненько поесть.

А пьяных ягод над...

Это ловушка, брешь или клапан?
Словно коты с раскаленной крыши
Мы удираем на Дальний Запад
И на Восток, бесконечно ближний.

Лавой кипящей течем по свету,
Ищем триумфы, находим тризны,
Все мы - лакеи, вруны, поэты -
Дети застоя и прочих – измов.

Все языки на Руси великой,
Богом науськаны или Чертом -
Едут тунгусы, финны, калмыки,
Ну а куда же славянам гордым?

Гонит нас кнут, или пряник манит?
Кто пожалеет нас, кто осудит?
Все мы - евреи, немцы, армяне -
Здесь до могилы...

Простите, милый друг, мне право не до Вас.
Когда в себе не в силах разобраться,
Бессмысленно чертёнком извиваться
И мордой тыкаться, где был когда-то лаз…
Простите, милый друг, мне право не до Вас.

В пустыне дум я слышу сердца глас:
Перечеркнуть истёртые страницы,
Где каждою строкой смеются ваши лица,
Но я не в силах выполнить приказ.
Простите, милый друг, мне право не до Вас.

Я будущее вижу без прикрас.
В моей судьбе большие перемены,
По мне соскучились разлуки и измены
И...

Устал как собака, надломлен хандрой,
Лишь пёс говорит мне – не кисни.
Идём на прогулку, а следом за мной
Бредут потаённые мысли.

Я старый больной человек. Как протез,
Чужие во рту моём зубы.
К моим пораженьям побед перевес
Давно уже тронул на убыль.

Осталось одно - доживать свои дни
Развалиной Иерихонской.
И колокол уж не по мне ли звенит
В библейских его отголосках?

Три тысячи лет за три тысячи вёрст
В разрушенном Иерихоне
Скулит недобитый семитами пёс,
А слышно, как на...

Ах, зачем мне порой, ночью снятся кошмары.
Словно ужасов фильм, вновь приснился мне сон.
Вижу жуткие в нём, рожи я и пожары.
Слышу страха я крики, слышу боли я стон.

Вижу в нём я Беду, вижу мрачную Жуть!
Вижу мир их болот, мир чужой и враждебный.
Не хочу я в него, в тех болотах тонуть.
Я проснуться хочу, в мир вернуться свой прежний.

Убежать я пытаюсь, но не сдвинуться с места.
Тень накрыла меня, меня ужас сковал.
Кто-то в спину ударил — сзади , подло, нечестно.
Задыхаюсь, мне...

Продолжалась меж домами распря.
В той соревновательной борьбе
Дом Давида рос и укреплялся,
А Саула дом топырил пальцы
И весьма с натуги ослабел.

Родилось в Хевроне у Давида
Шестеро сынов от разных жён.
Не впустую тратил он либидо.
В начинаниях любых, как видно,
Бережённый Богом бережён.

Первенца ему Ахиноама
Изреелитянка принесла.
И другие отличились мамы -
Шестеро сынов, не так уж мало,
Ползунков одних - куча мала.

Первенец Амнон, задира самый,
Всех сильней был в играх до...