По степям скучаю я

Богородице.

Божья матерь, пресвятая Дева! Что же ты две тысячи лет делала,
С неба, взирая на скорби людские, нас утешала и с нами скорбела?
Или внимала, как души мирские тянут занудливо: – Ave Maria?
Каются в смертных грехах, чуть дыша, зная, что вскоре опять согрешат.
Было ли время, когда ты смеялась, сыну тепло и светло улыбалась?
Вечный твой образ печалью прекрасен не потому ли, что подвиг напрасен?
Не потому ли, что с Роком не споря, матери сохнут и чахнут от горя,
На крест, ссылая...

Помню степи широкие, пух тополей,
Помню белый ковыль я и сказочных фей!
Помню детство счастливое, родину-мать,
В своей песне хочу обо всём рассказать…

Не угнаться мне в жизни, и даже во сне,
Расскажите вы, - птицы,- друзьям обо мне!
Как скучаю, мечтаю я там побывать,
Чтоб о родине мне не посметь забывать…

Я хочу навестить всех,- увидеть родных,
Я хочу надышаться цветов полевых!
Я во сне полечу, - на крылах журавлей,
Чтоб привет передать своей милой земле…

Что взрастила меня...

Злобный модер!… Робко прячу мысли светлые под катом
Об отсроченном оргазме окончательной Нирваны…
Беззаботным хулиганом по дороге к Просветленью
Вдаль лечу под птичек пенье. Прямо здесь, не в дальних странах,
Вспышки алого цветенья палисадников осенних -
Хризантемы, георгины… ну такие как… куда там!..

Мне, матерому буддисту школы чань в полях Сансары,
(Где лихие комиссары степью внутренних монголий
Скачут по пути к победе мирового коммунизма
Под знаменами Майтрейи…) синь морей и сень...

Под вальсы Шопена
Мечтал я о небе,
Под скрипки Вивальди
Скучал по тебе.
Под звуки фокстрота
Хотелось полета,
Под рифмы гитары
Хотелось к тебе.

Весенний союз печали и грусти
Опять напевает мотивы степей
Один только ветер, холодный и устный,
Меняется тут же на бриз теплых дней.

----------------------------
Скворцы под рассветом, а голуби - днем,
Воркуют прекрасные птицы Любви.
Весна на дворе, и праздник победы:
Мне снова желают - живи и люби..

Тем кто дошёл к вершине,
Путь есть лишь вниз теперь.
Что ж, иногда в долине,
Людей, ждёт в счастье дверь.

Спуск, чем подьём опасней,
Может паденьем стать.
Если спеша напрасно,
Вниз, вдруг начнём бежать.

Но в сказке тёплой мы,
Скучать вдруг начинаем.
Не можем без зимы:
Душою остываем!

Не можем без вершин,
Подьёмов и препятствий.
Как ветер степей сын:
Неистовый и страстный.

Им сытым не понять,
Зачем бегу куда-то.
А я спешу опять:
К вершинам рвусь обратно!
Марковцев Ю.

А по ночам мороз всё крепче,
И иней лес посеребрил.
А люди топят в домах печи,
Чтоб их мороз не застудил.

Морозно ночью, а днём сырость,
И утром скользко — гололёд.
Зима со снегом припозднилась,
Дождь в декабре опять идёт.

И вновь мороз ударив ночью,
Одел мир в панцирь изо льда.
Но ненадолго — дождь намочит,
И вместо льда опять вода.

Устал от сырости, скучаю,
Я по заснеженным степям.
Ты наливай родная чаю,
Он обогрев, даст силу нам.

И снова путь дождей стеною,
Закрыв...

Зима. Что делать мне в вагоне? Я встречаю
проводника, несущего мне чаю,
словами: «Мы опаздываем?.. Нет?..
И не найдётся ль свеженьких газет,
чтоб, в новостях пошарив хорошенько,
узнать, что стало с Юлей Тимошенко,
не взорван ли иракцами Багдад,
и что в Москве — дожди иль снегопад?..»

А за окном — застывшим кинокадром —
висит орёл над степью, как кокарда;
спаял ледок речные берега;
и во всю ширь — снега, снега, снега…

Вот зимний дуб — без листьев, как бесполый, —
стоит один среди...

Звонкоголосый, падла и нет ни тем, ни слов, ни
рифм, застыл и ангел, Серафим, да, занемог, он,
занедужил, как есть упал и сел он в лужу,.......
- В острог его, в острог, раз пользы нет (и не сыс-
кать), и ангела его туда же, тем более, что лик не
важен и слуха нет, язык изымем, как орден, дар,
мы всё отнимем, из рук в другие, и проснётся, ко-
снётся передачи,( дар), и потекут слова в ангар,...
тем паче,........ князь, сказал, сыскать, или казнит,
скучает барин, (иезуит), что прибыл...

Я пишу тебе с города парков,
Революций, каштанов, церквей,
Я чуть северней, значит, не жарко,
Я чуть дальше, и значит больней.

Здесь такие же тропы и степи
Приведут к безмятежной воде,
Когда солнце вылизывал Днепр,
Я скучала по «нашей» реке,

В этих улицах больше не грустно,
Знают ноги их наизусть,
Я сбегаю Андреевским спуском,
И Подолом к тебе дотянусь.

Вновь воссозданной колоннадой,
На немыслимых рубежах,
Мы с тобой на других баррикадах,
Мы опять на других берегах...

Там где горы стоят, где короткие дни,
Жизнь живу, средь чужого народу.
Людей много здесь есть, всяки-разны они,
Все не нашего, племени-роду.

Здесь не так, как у нас и коль в гости не зван,
Не нальют, за компанию стопку.
Я меж них, им чужой — не холоп и не пан,
Живу сам по себе, потихоньку.

Не нашёл здесь друзей, но и слава Богам,
И врагов, нет покудова вроде.
Мы живём все своим, делить нечего нам,
Все по миру, своим путём ходим.

Здесь порядок во всём, всё на полке своей...