Плен сновидений

Мир на жизни моей нити,
Навязал узлов.
Я хотел их разрубить и,
Наломал, при этом дров.

Начудил, накуралесил,
По живому рубанул.
И теперь и сам не весел,
Мир ошибку злом вернул.

И во мне скулит печалька,
И не так всё, и не то.
И мне жить на свете гадко,
И не радует ничто.

И жизнь сном без сновидений,
Стала мне и ум хандрит.
Он ответственность решений,
Избегая, в мыслях спит.

Ах, зачем на жизни нити,
Навязал ты мир узлов.
Тесно, больно, грустно жить в них,
И я волком...

Поседела наша степь донская на Дону!
Рановато она поседела в эту весну.
Знать, переживает за донских казаков,
Которые защищают Россию от врагов.

А война, как видно, не прекращается,
Переговоры ничем не увенчалися.
О мире стороны не договорились,
Лишь на обмен пленными решились.

Что гибнут на передовой ежедневно -
Видать, не волнует кое-кого, наверно.
Лишь степь донскую это заволновало -
Вот и поседела в этом году рано.

Фото автора.


В Стамбуле 16 мая с опозданием на сутки...

Хочу быть с тобою, в раю ли, в аду ли,
Согласен быть бесом и без колдовства.
Мои паруса ветры странствий надули,
А в сердце зажглись огоньки озорства.
Твой взгляд - это омут, нырну с головою,
Пусть черти завидуют мне наяву.
В душе я матёрый проверенный воин,
Одно из достоинств - ни капли не вру.

Хочу быть с тобою, владеть безраздельно
Всем тем, что мы создали и создаём.
И, даже блуждая в стране сновидений,
Мне хочется там оказаться вдвоём.
Варить по утрам на две порции кофе...

Твои теплые руки,
Бархатным пленом,
Почти задушив меня,
В страстном объятии,
Пусть войдут до предела,
Как ножиком в масло,
В мягкое тело.
Вскрикнем от счастья.
И в отчаянном взгляде,
В слезах умиленья,
Как в едином экстазе,
С тобою сольемся,
Вспышкой яркого света,
Взрывом,
Пожаром,
Метеором горящим,
К любви прикоснемся.

Сгибаю руки, точно ветви.
Я дерево, я кипарис.
Моей листвы шальные петли
Поют и грустно тянут вниз.

А там, внизу, в плену истомы,
В далекой дымке недр земли,
Томятся в вечных муках гномы
И жадно смотрят сны мои...

Это было до Вселенной.
Над НИЧЕМ, легко, как пух,
Божий дух летал нетленный,
Сам себя познавший дух.
Без работы, бесполезно,
Вверх и вниз, назад - вперёд
(И при этом знал железно
Что потом произойдёт).
Он витал себе свободно
Без волнений и забот
В новой шляпе, - шляпе модной
(зная моду наперёд).
Было скучно Богу - папе
В этом долбаном НИГДЕ
Ведь совсем не видно шляпы
В первозданной темноте.
Вне времён и расстоянья
(их ещё в помине нет)
Божий дух свершил ДЕЯНЬЕ:
Бог сказал...

Ты любишь? Шутка удалась.
Тебе известно это слово!?
Теперь, чтоб наиграться всласть,Найди, увы, себе другого

На эту роль. А я играл
Со всем безумством первой страсти
И, видит бог, я все отдал
Тебе. Но до сих пор во власти

Твоей холодной красоты
И слов, отравленного жала.
Но помнишь - вяли все цветы
Когда ты в дом мой приезжала

На час. Лишь обозначить встречу,
Проверить крепость своих пут.
А я в плену, таких не лечат,
По-барски брошенных минут,

Секунд, мгновений невесомых...

Через пару минут я забуду начало строфы
И никто не уловит подмены в конечном варианте.
Эксгумацией трупа займётся потом некрофил
И разложит по полочкам прах императорских мантий.

Аккуратно, с опаскою распеленает меня,
Чтоб не вызвать распад окончательный зыбкой структуры.
Когда с мумии схлынет тугая забвенья броня,
Развернутся дебаты вокруг моей хрупкой натуры.

Издевательством будет решение не замечать
Мои тонкие сборники дерзости в толстых журналах.
Пожалеет потомок...

Мое отгоревшее лето
Без спроса уходит к тебе
Махнув на прощание веткой
Отцветшей еще по весне.
Когда-то быть может вернется
Согреет в объятьях своих
Но нынче со мной остается
Лишь грусть от туманов седых
Она опьянит своей болью
Заставит поверить в дожди
И будут струиться на плечи
Осенние ливни и сны.
Смахну их беспечно ладонью
Но плен не отпустит меня
Согретая новой любовью
Сама погибаю любя.
А лето уже только память
Остудят мой пыл холода
Оно убежало с тобою -
Ко мне не...

Расцвели ромашки поутру
Приоткрыли ясные глазёнки
Выйду рано, запах их вдохну
И пыльца собьется о коленки.
Будут грустно мне кивать во след
Призывая вновь сюда вернуться
Эту грусть укроет белый плед
Тех цветов что завтра не проснуться.
Стану подбирать с земли все то
Что осталось между мной и ими,
Венчиков засохших нежный дым
Загорится красками другими.
За ромашкой ярко вспыхнет мак
Василек придет ему на смену
В незабудках буду утопать
Поддаваясь манящему плену.
Только мне милей...