Питер

А свернул шею, теперь лежу и млею, не по-
шевелить и пальцем, о другом и нечего и го-
ворить, пасьянсом, занят, как паук, попавш-
ий в свои сети, словно, какой-то гриб, ети,
утонул в своей луже, «у, какой ты неуклюж
ий»,- говорили ему раньше, соседи, когда с
бивал их с ног, скатываясь по ступеням, вре
мени было, тогда ещё, впрок, задаром, дыш-
ал на мороз паром, а сейчас и не поднести
сигареты ко рту, а всё равно он любил ту,
что и была причиной его несчастья, отчасти
или...

Поезд уходит всё дальше
математическим алгоритмом.
В глупости нет фальши.
Кружатся в ритме едином

звёзды. Они мерцают,
шепчут губами неба,
голосом слух ласкают…
Вакуум вместо хлеба.

Дождь пеленой пугает.
Слышится шорох платья...
Осень в собачьей стае.
Листьев, волос объятья.

Близких людей без смеха
лица-воспоминанья.
Фото и видео где-то –
пачки на стенах сознанья.

Сном на кровати – кошка
ляжет и лижет ухо.
Лунным пятном-дорожкой
в полночь вползает муха.

Вихрем и...

легче не станет.

что-то продолжает тянуть вниз, хватаясь за брусья, как за последнее испытание. тянет руку к небу, выгибая кисть, надеется, что выполняет задание.
что-то зажимает грудь: пронзает сотни иголками. и сквозь пелену муть, ты видишь, как распадешься осколками.
что-то все так же держит крепко, не отпускает, не дает утонуть. это моя последняя вера. это то, во что я собираюсь нырнуть.

(только держись)

голос, как под толщами вод, заставляет сделать вдох. я продолжаю брыкаться...

так много хочется рассказать.
о том. о сём.
даже словами не передать,
как много хочется.

Ветреный Питер…
и в ночь Нева…
тополь упрямый корчится…

мне вот так хочется рассказать,
слово,
одно и может
что-то оно тогда передать
сможет.

кончились буквы.
дальше –
оно,
свежеокрашенное кино
бурным окном
сновидений.
дальше –
улыбчивая тоска.
мы,
с пистолетами у виска,
бывшие жертвы сомнений…

Я буду примером, ответственным буду,
Я буду опорой, я главный в семье,
Уроки твои никогда не забуду,
Люблю тебя утром, люблю на заре.
Слова говоря, я их исполняю,
Работаю утром, и ночью и днём,
Мы вместе навеки, тебя уверяю,
Нам счастье дано, и мы вместе идём.
Поедем на море, затем на Гавайи,
И в Питер заедем, Аврора нас ждёт.
С тобой я всегда, тебя обожаю,
Люблю тебя очень, нас ждёт только взлёт.

Ветер перемен.
Это тень мелькнула,
Или Питер Пен?
Где-то там, за далью,
Ветер перемен.
Злой мороз со стужей
Расписал стекло.
Я же мир рисую,
Где всегда тепло:
Небо голубое,
Солнце; свет и тень.
А для Духа – вечный,
Негасимый день.
Я весну рисую,
Хоть почти зима.
…Скоро Мэри Поппинс
Прилетит сама.
Как задует свежий
Ветер перемен –
Прилетит и сядет
У знакомых стен.
…Теплая улыбка,
В сердце перезвон;
Очи, словно звезды –
Как чудесный сон.
Свой Корабль Межзвездный –
Зонтик...

Нет, тебе не страшна зима,
Весь народ ты свела с ума!
Для любви, славы, песни ты
Рождена, и тебе цветы
Дарят родина - Ялта, и
Питер, где ты взяла Гран-при
Белой ночью, и стольный град,
Где тебе каждый житель рад!
В твоём сердце Москва всегда!
Вечно рядом в ней крест, звезда
И певица, что нам поёт
Про маэстро, про птиц полёт
И, конечно, "Мотив дождя",
Что хитом не назвать нельзя!
С "Человеком дождя" у всех
Ты имеешь большой успех,
И любой готов под дождём
Танцевать с тобой...

Заснеженный каменный город
Чаруюшей красоты
Хранишь ты в строениях гордость
Осуществленной мечты

Но так и остался холодным, далеким, надменным, чужим.
Пугающе одиноким, манящим, но не родным...

Июльской ночью вновь не будет Питер спать,
Пусть тёплый дождь жару своей остудит песней.
И я не против приключения искать,
Но лишь с тобой, поскольку это интересней.

У разводных мостов бодрящею волной
Смывать любовные записки на граните.
Мы объявили всем напастям выходной,
И с нами Ангел, верный города Хранитель.

Напрасно взвился Медный Всадник на дыбы,
В такую ночь его никто не остановит.
И мы вдвоём устать не сможем от ходьбы,
Скамейки парка, как обычно, наготове.

А рядом...

На дне взаимоотношений,
В конце счастливых, Наших дней,
Нам не вернутся, без сомнений,
В то время, где - была моей…

Разжечь любовь - она, пылала,
Злом сам закутал в кандалы,
Прости, был груб и сух бывало,
Не замечал я боль души…

Дарила – робость, счастье, радость,
А я лишь превращал всё в быль,
Тогда не понимал, что жалость,
Ко мне приклеится как тень…

Восход всегда, несёт к надежде,
И голову склоняю я,
Как было нам не повторить, но прежде,
Амур, прости – предал тебя...