Первородный

Я оскорблен и осужден
Мой мир тюрьмой
Проконопачен
Я ослеплен своей судьбой
И обворован я удачей

Что толку обиженным ходить
Сироткою глядеться в небо
Пугаться снова полюбить
Молиться? Глупо и нелепо

А сердце шепчет – все равно
Есть, есть другое измеренье
Я жил там счастливо, давно
Там нет и тени униженья

А мимо катятся года
С утра всем спящим на работу
И плещется в глазах тоска
И позабытая свобода

Слепыми мы приходим в мир
Слепыми же уходит тоже
Бесплатный в мышеловке...

Я оскорблен и осужден
Мой мир тюрьмой
Проконопачен
Я ослеплен своей судьбой
И обворован я удачей

Что толку обиженным ходить
Сироткою глядеться небо
Пугаться снова полюбить
Молиться? Глупо и нелепо

А сердце шепчет – все равно
Есть, есть другое измеренье
Я жил там счастливо, давно
Там нет и тени униженья

А мимо катятся года
С утра всем спящим на работу
И плещется в глазах тоска
И позабытая свобода

Слепыми мы приходим в мир
Слепыми же уходит тоже
Бесплатный в мышеловке...

Васильковым насыщено, густо. Так и манит в полёт красотою…
Мне бы крылья свободно расправить и шагнуть без оков хоть разок -
Испытать первородное чувство, чтоб понять, что чего-то да стою,
Что взмываю вне всяческих правил - в небосвод, что желанно-высок.

Да куда там… реалии жизни говорят, что Икарам не место
В этом мире, где свежерождённых отучают летать в облаках,
Где материи ценности в призме отражают, что призме известно,
Пряча яро духовности зёрна глубоко-глубоко в закромах...

Ощутив беззащитность свою перед вечностью космоса,
Очень хочется бросить затею, вернуться к исходному…
Но горит где-то слева в груди пламя вечного логоса -
То, что движет сквозь тернии душу к огню первородному.

А питает его амулет, как-то мамой подаренный,
И, как только на разум от страха находит затмение,
Начинает жечь он невозможно грудь, просто отчаянно,
Выжигая крестом нелюбовь, боль, обиды, сомнения.

Отпустить это всё можно только одною молитвою,
Не о благе материй, в нём...

Держаться середины — тоже крайность,
Опаснее и горше остальных.
И часто дело выбора — случайность,
Живущая в отметинах стальных.

Добро и зло в минуту откровенья
Сливаются кольцом на полюсах,
И это первородное мгновенье
Перечеркнёт цветная полоса.

Искать вопрос — и не найти ответа,
Узнать себя — и возвести на трон...
По Темноте, по Радуге, по Свету, —
Пути на выбор — в миллион сторон.

В тазике мокнет задверная алая роза.
Черви трамваев вгрызаются в мокрый асфальт.
Город застыл в ожиданье зимы и мороза.
Толпы базарные... Это почти что Версаль!

Шесть этажей впереди. За спиною — четыре.
И на пути — паутина трамвайных путей.
Встречи под вечер увечат чугунною гирей,
Сердце сжимая капканом стальных челюстей.

Сотканы танковым током тупые доктрины,
Провод трамвайный свисает с замёрзших октав.
В окна напротив взирают слепые витрины,
Правой рукой первородное право поправ...

2.Речь о грехе, первородном, доступна, участь у
каждого в этом своя, сваи забить, возвести ту
ограду, видеть за шорами сказочный мир, это и
есть, бесовства, сладкий пир………………………..

Коньяк в графине - цвета янтаря,
что, в общем, для Литвы симптоматично.
Коньяк вас превращает в бунтаря.
Что не практично. Да, но романтично.
Он сильно обрубает якоря
всему, что неподвижно и статично.

Конец сезона. Столики вверх дном.
Ликуют белки, шишками насытясь.
Храпит в буфете русский агроном,
как свыкшийся с распутицею витязь.
Фонтан журчит, и где-то за окном
милуются Юрате и Каститис.

Пустые пляжи чайками живут.
На солнце сохнут пестрые кабины.
За дюнами...

Будничность стянута нитями мыслей
в проблесках ясных
и дотемна,
в схватке "один на один" с ненавистным…
Музам запуганным не до меня.
В топку - стихи,
прошлогодние листья!?
Лишнее? Лучше упечь, в забытьи?
Набело цветом весенним умыться,
в царство небесное полднем взойти.
Радуйся, свет!
Людям мир воскресения!
А в благодать первородной красы
им возлюбить и зверьё, и растения,
к Матушке вечной прильнуть, как "прости".

Птицы ветра, сады тишины, безмолвие света,
листва одиночества…

Сегодня пил с Брамсом, Генделем,
Бахом, Моцартом, Врубелем, Босхом, Дюрером,
Тёрнером, Фростом, Катуллом, Боккаччо, Рембо…

Реки ветвей, зеркало ночи,
тень родников, прилив горизонта,
пробуждение губ, розочки звёзд, подошва крыла…

Верно, я, верный слушатель
в компании душ мертвецов,
живущих в живительном теле слуха, зрения, слова….

Первородная пыль, сосуд неба, стены вселенной,
ледяные руны, след воды, плен...