Первая тревога

--- Рождество. Утро ---
.
.
Снежная равнина.

Церковь далека.

Белая перина.

Мирно спит река.

.
Долгий путь долиной

Вьётся меж снегов

Русскою былинной

Песнею веков.

.
Гул протяжный дальний –

Колокол зовёт.

Луч креста хрустальный.

Вновь душа поёт.

.
День Христа рожденья…

Праздник Рождества –

Людям для спасенья.

Радость торжества.

.
Божий православный

Храм в лучах горит,

Тайной самой главной

Сердцу свет творит.

.
Дар Младенцу-Сыну...

.
Золотое Кольцо православной России –
незабытое царство седых городов.
Чуть за тысячу вёрст путь нетрудно осилить.
Сколько чудных открытий, нежданных даров.
.
Каждый город – жемчужина русской короны.
След истории – вдаль верстовые столбы.
Силы духа народа крепки и огромны.
Города старорусские – веры столпы.
.
Заплетённые туго косой вековою
грозы, радости, люди великой страны,
города сердцу милые цепью златою
приковали навечно, чтоб память хранил.
.
Золотое Кольцо. Православия...

Жил да был Иван Дурак.
Не любил кровавых драк,
Начитался умных книг,
Философствовать привык.
И решил преподавать,
Детям знания давать.
Раз решил – тому и быть!
Школу надобно открыть.
Можно прямо на дому,
Было бы ходить кому.

У соседки Несмеяны
(что не вышла за Ивана)
Вырос сын, зовут Прокоп,
Крепкий стан, высокий лоб.
Сила есть – ума нема,
Ходит только по домам,
Предлагает подсобить,
Если надо, в морду бить.
Вот его учить пора,
Чтоб не шастал по дворам.

Говорит Ивану мама...

Князь Ярослав прекрасен и силен,
И звездный Галич всем во мраке светит,
Врагов или друзей не знает он,
Всегда один, совсем один на свете.
К нему спешит король на пир и князь
Великий снова шлет ему дары.
Князь Ярослав то радуясь, то злясь,
Живет в миру и мире до поры.
Но мир жесток, он испытает нас
На прочность, все союзники решили,
Они умножат силы в этот час.
Им покорятся дали все и шири.
2.

Столицею считая Галич свой,
Сей князь ни с кем не захотел считаться,
И пусть Владимир...

Извините меня, но мы с вами почти не знакомы
И где слово найти, чтоб могли мы друг друга понять?
Чтоб от нескольких фраз шла по телу волнами истома
И сближение рук не прервать, ни забыть, ни разъять,

Чтобы близость была не признанием доступа к телу
И не новой строкой среди рейтинга личных побед.
В уравнении дней переменны «хотел» и «хотела»,
Несравнимы потёмки всех душ, ожидающих свет.

Вы поймите меня – вечеров разделённость условна
И желаемость встреч не ускорит течения...

Не я, и не он, и не ты,
И то же, что я, и не то же:
Так были мы где-то похожи,
Что наши смешались черты.

В сомненье кипит еще спор,
Но, слиты незримой четою,
Одной мы живем и мечтою,
Мечтою разлуки с тех пор.

Горячешный сон волновал
Обманом вторых очертаний,
Но чем я глядел неустанней,
Тем ярче себя ж узнавал.

Лишь полога ночи немой
Порой отразит колыханье
Мое и другое дыханье,
Бой сердца и мой и не мой...

И в мутном круженье годин
Все чаще вопрос меня мучит:
Когда...

Спускается листва издалека,
когда в садах небесных увяданье,
качаясь в несогласьи на прощанье.

И падает Земля в ночном молчаньи,
в тень одиноко пряча облака.

Мы все - в паденьи. Падает рука.
И чудится тебе совсем другое.

Но есть Один, чьей нежною рукою
паденье продолжается пока.

ОСЕННИЙ ДЕНЬ

(Gott: es ist Zeit. Der Sommer war sehr groв...)

Господь, пора. Хоть лето велико.
Отбрось же тени на часах под солнцем
и ветры выдохни в поля легко.

Пусть велено...

И вот весна тревожит души,
вселяет веру и любовь,
и воздух кажется нам гуще.
и сердце гонит звонче кровь,
и яблонь розовые кудри,
разлили нежный, вечно мудрый,
душистый свежий аромат.
О, как прекрасен белый сад,
когда под радужною синью
он словно дышит в тишине,
ты, Русь, всегда живёшь во мне
весенней песней журавлиной
и белым пухом тополей,
как память юности моей.
Весной я, словно вновь рождённый,
весной я слабый, как дитя,
и в мир, привычный, удивлённо,
как будто в первый...

Иногда до рассвета
не могу я заснуть:
страшно мучает эта
леденящая жуть.

Схватит скользкими пальцами.
Душу вынет, встряхнет.
Распластает на пяльцах
и иголку возьмет.

Черной ниткой тревога
пробежит по стежкам,
как прямая дорога
в заколоченный храм.

В этом храме остылом
запустенье царит.
По углам паутина
и свеча не горит.

Горы пыли при входе.
Закоптилось окно.
И никто не заходит
помолиться давно.

Как бы было чудесно,
Если б снова - как встарь:
И молящимся тесно,
и...

Ушли тревоги, страх, сомненья
Их глубоко захороненье.
Душа открыта для полета
И позолота без налета,
Налета тени, неприязни,
Корысти, зависти, боязни.
И вкус свободы на губах
Готова сделать первый взмах

Но нет решающего взлета,
Есть риск, сотрется позолота.
Так дай мне, Боже, скоро так,
Родник души из золота!