Павлин

Жили-были дед да баба
В незапамятном году,
У царя был дед - начштаба
И Главспец по Какаду.
Какаду, такая птица,
Что живет за рубежом
Шастал, дед по заграницам,
С тульским, помповым, ружьем.
И в Австралии бродил он,
И в Бразилии бывал,
Он не трогал крокодилов,
Какаду он добывал.
Не любил штабных он кресел,
Хвать ружье и был таков,
А со временем на пенсию
Ушел, по выслуге годов.
Уж по той поре сынки подросли
И по тятькиной дорожке пошли,
Страсть любили...

Очередной каприз- стриптиз
Природы южной наблюдая,
Он как мальчишка- лицеист,
К окну в надежде припадает.
Что небо снежный свой заряд,
В последний миг о землю грянет,
И на хрустящий рафинад
На тройках выкатят дворяне.
Морозный воздух опьянит
И опушит ресницы иней,
Взгляд юный в сани поманит,
Вот он в обнимку с героиней.
Кричит, да в спину ямщику:
« Гони за Дон! Пошли лихие!»,
Рванул шампанского чеку
И все вокруг в своей стихии!
Коням простор, ему восторг
И смех...

Божий путь ходить испрашивать -
Называлось волхвовать,
Но молить о чём, упрашивать,
Бога всуе вспоминать -

Бесполезно и бессмысленно.
Понял это Валаам,
Планы изменил и быстро он
Вниз спустился по холмам.

Там Господь глазами синими
За сынами наблюдал.
От движений их пустыня вся
Шелестела как слюда.

Господу угодней прочего
Израиль благословлять
Было в дни Его рабочие,
По субботам отдыхать.

На свершенья эпохальные
Бог евреев заточил.
Переменами пугают мир
Масореты-толмачи...

Из нежности глади озерных зеркал,
Из таинства слез родников.
Изгибами славна природных лекало,
Сплетением вербных венков.

Ей взгляд изумруда от свежей листвы,
В оправе из стройных берез.
Волнуясь в объятьях высокой травы,-
В блаженстве роскошных волос.

И с солнечной страстью играет теплом,
В задор кучевых облаков.
В раскраске узоров павлиньим пером,
Пленит за собой чудаков.

В горделивой красе павлина – величье Божье
В творении жизни – щедрость Божья
В мерцании звёзд – мудрость Божья
В наготе женщины – мастерство Божье.

Лагуны апельсинового сока.
Павлина след на розовом снегу.
И греческие мраморные строки
Глаза сокольи свято стерегут.

Мечты висят гирляндами на пальмах.
И волны бьют хрустальной бирюзой.
Слоны на крыльях о полётах дальних
Трубят, качая жёлтой головой.

Комарики с кометами в обнимку
Отправились на поиски руно.
И делает космические снимки,
Волшебником прикинувшись, Гуно.

На ёлочках шары со вкусом груши.
И радуга кусочками в желе.
Чертополох поёт. О чём? – Послушай.
Улыбку дарит...

То ли пули свистят, то ли ветер —
Под угрозой родная страна.
Ничего нет страшнее на свете,
Чем война.

Я не помню песочные дали,
Я не помню павлинов и сов.
Только рощицы мне нашептали
Про тоску утомленных коров.

Я достал ломоть черного хлеба,
Разломал его напополам,
И отнес под синеющим небом
За далекий цветочный курган.

Пролегли здесь бесплотные кости
И немецких, и русских солдат.
Заросли сорняками погосты,
И дубы вековые стоят.

Они слышали гром канонады,
Помнит почва...

Жил да был Иван-дурак… Обжениться б, да никак -
Все искал себе подругу на уверенный пятак!
Раз увидел он княжну и подумал: «А рискну,
Да сосватаюсь к девице. Мне б такую вот жену…»
А у той девицы мать – крокодил, ни дать, ни взять,
Но павлином выступает, благородие ж ведь! Знать!
И девице жениха подбирает - не лоха,
Не Ивана Иванова! Чтоб фамилия звонка!
А Иван наш, дурачок, был совсем не простачок,
Взял сватов, баян, горилку, да в картуз воткнул цветок…
И с экспрессией такой он во...

Флорида-"Цветущая Пасха"
Прекраснее нет ведь тебя,
Что нужно для полного счастья?
Солнце, пальмы, цветы и вода!

Тёплые воды залива
Тебя омывают весь год,
В речках одни крокодилы*,
Черепахи и всякий там сброд.

В парках гуляют фламинго,
Пеликанов на волнах не счесть,
Акулы, дельфины, павлины,
Рыси, еноты и грифы здесь есть.

Авокадо и манго растут здесь,
Дважды в год стоит цитрус в цвету,
А бананы, кокосы не бог весть,
Да и финики в нашем саду.

Океана ночные прибои,
Лёгкий...

Струится розовый туман…
Оазис: пальмы, тени, караваны,
Фонтаны, сад, павлины, храм…
Волнами кружатся, поют барханы.


Плывёт всё маревом, жара
И руки, ноги туго сыромятью
Опутаны. Звезда добра
Скатилась в боль, в тоскливые объятья…

Сапфиры, шёлк и бирюза,
Веселье, творчество и ликованье…
Сверкали яхонтом глаза.
Ах, это всё теперь воспоминанье.

Шелка оборваны… Где мать?
Погиб отец. Храм разорён, в руинах.
Осталось мне жить и страдать.
Месть, злость не для меня, а сердце...