Патина

Нас ангелы позвали, но куда
Идти весною мёртвым и укосным,
Сияет ювенильная Звезда
Иным, иным отрокам венценосным.

Спроси у Антигоны о судьбе,
Разорен виноград и мнят сильфиды
Лишь розовые тени, и себе
Терновные не верят аониды.

Горит ещё портальная весна,
Ещё сирены ада золотятся,
Очнёмся от безсмертия и сна –
Нам царские хождения простятся.

Ах, эти ли мы чаяли цветки,
Августа ветходержные фаянсы
Таят сие ль пустые ободки,
Чтоб кровию дописывали стансы.

Прелестные...

Яков Есепкин

Палимпсесты

Аониды и патина

Одиннадцатый фрагмент

Антикварные чаши полны
Монтильядо, златым совиньоном,
Несть рейнвейна и вдовы темны,
Будем с Эдгаром пить иль Виньоном.

И мирволят юдицам псари,
На стаканчики белые хлебы
Сим кладут, и немые цари
Мантий чернь одевают у Гебы.

Ах, мы сами ли шелки плели
Ядной кровью и патиной свечной,
Где царевен фиады влекли
И менин о червнице увечной.

Пятнадцатый фрагмент

Сумрак ночи химер веселит,
Пировые одесно...

Зеркало мелькнуло и отразило кого-то,
Очень похожего на меня
Я присмотрелся строже -
Он также смотрел в меня
О Боже!
Из зеркала смотрела змея,
Очень похожая на меня

Зеркалец смотрел строго
Не угрожая, но и не любя
Быть собой очень сложно,
Но чужим жить нельзя

Мы стали бороться
За пониманье
До боли, до рези в глазу
В один глаз смотреть можно
В два смотреть не могу

Подошла кошка - толкнула
Твердым лбом, любя
Взгляд к себе притянула
«Ну-ка, смотри на меня!»

Любовью...

Вдохновляет ковш Большой Медведицы
Светом мягкости из Млечного пути.
Я душою Ваша современница
Пью из кубка радость, нежность из горсти.

Раздаю в любви мгновенья верности,
Радость, в свете творчества, Земле - огни.
В луч патИна распустила древности,
Отражая мудрость, звёздные шаги.

Вдохновляет ковш Большой Медведицы
Зовом Вечности и Светлого пути.
Цветомузыка морозной дЕвицы
В косах всполоха сияньем вновь летит…

Вот картина покоя
и воздух приволья:
Солнце только взошло,
белый пар от земли.
Одинокий подсолнух
среди хлебного поля,
Словно солнца краюха
желтеет вдали.
И на всё это глядя,
каждой порою чуешь,
Как красива земля
в первородстве своём.
Остаётся лишь только
сохранить это чувство,
Чтобы патина будней
не затмила его.

Чуть свет. Сереет хмуро утро.
Оброс, во мхах могильный бугорок…
Тут путник в одежонке утлой
Устав , присел поодаль на пенек.

Скосился, памятник гранитный,
И патина позеленила медь.
Вдаль ржавым голосом калитка,
В окрестность с ветром рассылает весть.

Поднялся путник. С интересом
Рукою обветшалый камень тер.
Слетела шелуха под прессом.
Времен далеких давний текст прочел.
************************************

... безвинный, долею сражённый
почил поэт под дубом скорбным - здесь...

Мучительно-томящая раздвоенность
Не станет односложностью, не станет…
Сомнением рожденная растерянность
Не станет неизбежностью, не станет…
Благополучно-теплая устроенность
Не станет счастьем для тебя, не станет…
Размеренно-спокойная уверенность
Не станет спутницей твоей, не станет…
……………………………………..
Но сердце не остынет, не устанет,
Любви на десять тысяч лет достанет,
Я знаю, лишь такое чувство вянет,
Что сердце беспокоит, но не ранит…
………………………………………
Болезни сердца моего...

И медленно планетная природа
Разделась до кабального ядра,
Дубы гнетет лазурная свобода,
Так грянула осенняя пора.

Могила сокрывает лишь позора
Осповницу на выверенный срок,
Лужению холопского разора
Не властен бойной славы кровоток.

Красна еще магическая трасса,
Но зной уже взорвался на лету
И так нависла солнечная масса,
Что ангелы забыли высоту.

Уран, Нептун, Плутон горящий очи
Следят, а май сравнялся с ноябрем,
Светя дугой вальпургиевой ночи
Поклонным осыпающимся днем...

в сугроб лица
падает медленный свет,
натягивающий венозную плоть заката
на косный скелет горизонта

за барными стойками доминошных столов
разливают
рябину на коньяке,
и закусывают
лимонными дольками солнца

с оголённых, как лёд, проводов
свисает запад
нежно-свинцовой прохладой

медный цветок облака
струится ржавой пыльцой,
питая свой призрачный корень
алкоголем вечернего воздуха,
словно десертным ядом

в глазах подъездных лампочек
отражается завтрашнее похмелье...

Гранатовым вином наполнены бокалы.
Витает над столом парижский аромат.
На матовом стекле зигзаг помады алой.
Застывшее прости - никто не виноват.

На красочном холсте след тонкий кракелюра,
И патина легла на медных волосах.
Весь мир сейчас для них под рампой абажура,
И в слышных им двои негромких голосах.

Застывшее прости под бархатом ресничным.
Застывшее прости запуталось в усах…
Любовь для них ина, не гланцевостранична:
Скреплен двоих союз в высоких небесах.

Но флирт судьбы...