Паруса клочья висят

Словно волною тоски – о камни,
Душу и сердце - снова в клочья.
Может мы оба были не правы
Но теперь ничем не помочь нам.

Сердце бьется в руках хирурга,
Он удалил ненужную мышцу.
Значит теперь мне не будет больно
Ведь больше тебя я не увижу.

А камень в груди – неплохая замена,
Вместо крови – по венам холод.
Искорка счастья быстро истлела,
Век у любви казался недолог.

Когда для чувств хватает лишь взгляда.
Улыбка, касанье. Ни слова не надо.
Когда твоё "Люблю"-лекарство от любого яда.
А поцелуй, как прыжок с водопада.
"Скучаешь?","Скучаю", "Мне тебя надо"
Голос любимой звучит шоколадом.
Но вдруг вся жизнь повернулась задом.
Ты засыпаешь человеком, а просыпаешься гадом.
Всё те же слова только другой полярности
Разрушили в клочья все жизни радости.
Зачем говорил я в минуту слабости
От злости к себе произнёс лишь гадости.
Теперь я тебя лишь в мыслях...

Как без любви прожить -
Не знаю...
Как дальше жить среди теней?
Я нахожу, и вновь теряю,
При тусклом свете фонарей.
И слезы горькие скрывая,
Я свою душу в клочья рву,
Ведь не одна! - Я понимаю,
И вновь одна! - Меня прости.
Эксперименты над судьбою,
Мне стоят дорого, увы...
Но как найти, если не строить?
Как обрести, не смев начать?
Как жизнь свою суметь построить,
Если любовь не возрождать?!

Забыть, растаять, испариться,
бежать туда, где нет тебя.
С собой на едине напиться,
воспоминания гоня.
Всю ночь не спать, хватая воздух,
за клочья драных полюсов,
не в силах отпустить твой образ,
средь миллионов образов...
Страдать, кричать, молить пощады
у бесжалостной судьбы,
травиться сигаретным ядом,
бежать сквозь пустоту и сны.
Вот то святое наказанье,
что вскоре предстоит понесть,
за это сладкое свиданье,
в котором чувств не перечесть.
Но я готова - это правда!
Пускай...

Ворвалась неприкаянной грусть.
Так осколок вонзается в грудь.
Солнце бликами по мостовой,
Тучи клочьями над головой.
К небу тянется Смольный собор
Купол в золоте, ангельский хор
Грянул реквием. Только о ком?
Мысли змеями - спутанный ком.
Рассказал бы кто, мне невдомек
Чей погаснет в ночи огонек.

Ей будет не легко
Она не забывала
Твои прикосновения в ночи..
И будет мало года. Жизни мало.
Что б сердце бедное от боли излечить.
Оно на клочья рвется Воет в ночь
Как волк оскаленный
Все просится на волю.
И жизни нет. Терпеть уже не в мочь
Ей эту тяжкую незавидную долю.
Она в глазах твоих ловила огоньки.
Она как сахар губы эти пожирала.
и так далеко кажутся деньки
их так жестоко, непомерно мало.
ОСТАВЬ свое дыханье на щеках
НЕ ЗАБИРАЙ любимые ланиты
ОТДАЙ ей на хранение, ОТДАЙ...

Эта правда, как крик, глотку рвёт истерика,
Мне остался лишь миг, чтоб доплыть до берега,
Но я снова тону ,там где всем по пояс,
Я иду ко дну, нить тонка как волос.

И рвётся струна - жила моя нервная,
Мне не до сна, в эту ночь наверное ,
Я должен уйти ,
Просто должен идти .. .
Просто должен.....

Эта правда, как штык, бритва заострённая,
Четвертует язык сила разъярённая ,
И я рвусь сквозь себя ,
Почти забитый до смерти ботинком толпы ,
Лежу на дне я пропасти ,
Смятый...

Не пулей в висок твой выстрел,
Контрольным не назовешь…
Все как-то закончилось быстро,
Лишь взгляд на прощанье пошлешь.

Лишь взгляд за бессонные ночи,
Подаренный счастья день,
Лишь взгляд – а судьба вся в клочья.
Не вместе с тобой теперь.

Не вместе. Нет сил на жалость.
Не вместе. Но снова жить…
Теплом на губах осталась-
Никем до скончания быть…

Никем… значит, так теперь.
Без воздуха под колпаком…
Мне плохо. Но главное - ты не верь,
Что все пойдет кувырком.

Кошкин хвост ушёл от кошки,
Стало скучно жить хвосту.
Быть пушистым стало тошно
И болтаться в пустоту.

Хвост уполз тихонько ночью
В дверь входную за порог,
Оставляя шерсти клочья,
Потому что был без ног.

На него случайно кто-то
На ступеньке наступил,
Но терпел беглец безротый
Изо всех хвостовых сил.

Кто-то пнул его ботинком,
Кто-то вытер грязный пол,
Кто-то в угол, в паутинку
Молча веником замёл.

И как только на помойку
Кто-то с мусором отнёс,
Хвост сказал себе...

В ночи единенья тоски и печали
Так влажен и сочен мой след от раздумий,
Но я разрываю на клочья след шали,
На сотни фрагментов, в бессильном безумьи.
Ту шаль, что закрыла мне небо, как в гробе,
Печальная исповедь – нужен ли в мире
Мой голос чуть слышный, и то лишь утробой,
Кишками и кровью, сам я – мишень в тире.
Жизнь наша стрельба по космическим целям,
Так хочется с жадностью алчной цапли
Наесться лягушек под брачные трели
И на земь свалится насытившей каплей.
Мы – зомби, представь...