Пахнет августом пышным

Что ж ВЫ АНГЕЛЫ мои со мной творите...
Разве можно так с душою поступать?
То я прав, с небес ВЫ мне кричите,
То не прав, шепнете перестав кричать.

Совесть, что же ты молчишь, порой страдая
Справедливости поддакнув в суете,
А потом, ЕЁ же обвиняя
За оставленную душу в темноте.

Правда, Ты скажи мне ради Б_га,
Искренность и Честность призови,
У тебя ведь есть своя дорога?
Так зачем ты уступаешь её Лжи?

Смелость, Ты герой и без сомнений,
С Силой Ты идешь или с Умом,
Но скажи...

Ты знаешь,милый,я больше не отбрасываю тень.
Она там,где-то на небе затерялась.
Мне стал противен жаркий день,
И я в дождливой осени оталась.
Снимая пышные костюмы,
Актёры занавес опустят.
И тёмные,сырые трюмы,
Своих заложников отпустят.
Мне крылья побрубили,
И они на город упали снегом.
Во все углы трубили,
Что в мае его не было порядком века.
Я улыбнувшись растворилась,
В неугомононной толпе.
Знаешь,милый,я в дождь влюбилась.
И в осени пожалуй останусь насовсем….
Не надо звать...

Вдалеке, где ромашкина свадьба,
Нежно льнёт полевая трава.
У старинной, заросшей усадьбы
Ветер шепчет берёзкам слова:

«Из холодного дальнего леса,
Где деревья как кляксы в снегу,
Вам привет посылает повеса,
Тот, что с вами смеялся в лугу.

Пил он чагу, о яблонях грезил,
Под черёмухой нежил покой.
Был задумчив и ласково весел,
И парное любил молоко.

Чтил он кисти сирени и вишни
За объятье и нежность руки,
И, однажды, под облаком пышным
Внял он песне озёрной тоски.

Как-то...

" Взгляни за дверь"- где пряча взор,
Великий маг несет дозор:
Там восходящий слышен тон,
Там в апогее смех и стон.

Там процветает тяжкий рок,
Там никогда не будет Бог.
Там Свет не сможет стать свободным,
Там каждый должен быть голодным.

Там не увидишь строгих лиц,
Там живопись и в центре шприц.

Там льстят особы всех течений,
Движения без ограничений.
Мотивы роли не играют-
Великий маг всех принимает.


Излишне вам давать совета,
Там -школа университета,
Им блеск страстей...

Гуляло Лето в ресторане,
Уход свой, пышно отмечая,
И больше свидеться не чая,
За столик сели ветераны.

Морщины как траншеи стали,
Не старя, их родные лица,
О, как давно они узнали,
Что кровь людская – не водица!

Седые правильные Деды,
Возможно, в этом мире странны,
Нальём наркомовских сто граммов,
Чтоб им дожить до Дня Победы!

Они же, нас не замечая,
Всё вспоминали о минувшем.
Был каждый бой смертельным душем,
И то, что выжили – случайно!

Нет, это всё закономерно!
Вы...

Пасмурным утром
на древе давно опустелом
вороны не тешут:
осень на кой-то их ляд
на осину наслала.

Арсен Асов


Солнечным утром
на ветках крон золотых
блики трепещут:
осень свой пышный наряд
ещё не растеряла.

Eglebov

Лежу с глаукомой в больнице глазной.
Надежды, что вылечат глаз, никакой.
И как завершение акта,
Сразятся врачи с катарактой.

А может, меня от соблазнов хранит
Запущенный мною иридоциклит,
И глаз мой, незрячий покуда,
Не больше чем средство от блуда?

Особый в мужчинах живёт интерес,
Его беззастенчиво пользует бес,
Дровишек, как в топку, подкинет –
То мини вокруг, то бикини.

Кадилом дьячок освятил Мерседес,
А в кабриолете - милашка топ-лесс.
Кто рядом пыхтит на Камазе,
Косеет...

И вот он сделался
почтенным старикашкой.
Уселся с удочкой на белый
бережок,
и умиляться стал стрекозкам,
и с букашкой
повёл надтреснутый, как чашка,
монолог.

Ах, славная. Зачем тебе нектар?
Вот, погляди,
как стал я болен, стар.
И ты состаришься,
вертлявая букашка,
и жизнь закончится,
благословенный дар.

Чего ж ты лапками
по палочкам шуршишь?
Молчишь, болезная,
законченно молчишь.
Чего ж ты усиками
пристально вращаешь?
Ан, ни черта-то ты не понимаешь…

И вдруг букашка...

Лепестки на ладони –
Капли вечности юной.
Свежесть утра бездонна,
Золотистые струны
Зазвучали чуть слышно
В мендельсонском мажоре.
Осыпаются пышно
С нежных вишен уборы.
Отцвели скоротечно -
Аромат вплёлся соло,
В сине-юную вечность,
В вечно алые зори.

И вот тогда в сиянии огней
Явился он в тот мир, они не ждали.
Каким казался странным иудей
В поэзии своей, в своей печали.
И вот тогда они его нашли
Совсем не годным к жизни этой мирной,
На суд, забыв о чести, привели.
Пред судьями стоял Поэт невинный.

И ничего не мог он объяснить,
Иешуа в печальной этой бездне.
Но как работать, если не парить?
Махнул рукой и понял – бесполезно.
Был прокурор любителем стихов,
В стихии этой гений затаился,
Но сделал вид, что с ними...