Отравленный

Вновь зовёт Лорелея, фарфоры
Винодержные тучным волнам
Раздарим и сквозь вечности хоры
Уплывём к темноскальным стенам.

Зной алкают младые сильфиды,
Тризны мая беспечно легки,
Серебряные перстни юниды,
Ах, роняют с воздушной руки.

Так и мы рукавами возмашем,
Спирт нетленный всегорний допьём,
Кто заколот суровым апашем,
Кто соткнут арабийским копьём.

Много ль черни о мраморы билось
И безсмертием грезило, сих
Не известь беленой, а увилось
Померанцами гроздье благих.

Вот...

вина терпкого
вина сладкого
вина горького
я с тобой напился
заглянул в твои глаза
в глаза полные огня
а там…
улыбается Змея,
а я чуть не убился
опьянение Любви
отключает Раз-Ум
этот яд в моей крови
не проходит сразу
может так и надо жить
со своей Змеёю
без вина пьяным ходить
отравленным Любовью

Не та весна,что поднесу тебе букет,
Не та весна,что буду так любезен.
Не та весна,что подарю тебе конфет,
Не та весна,что запою я песен.

Возьми покруче, это чудеса,
Нет в мире никого,что так любима.
Прониклись чувством даже небеса,
Ты просто прелесть,то неоспоримо.

Ты с каждым мартом,милая, родней,
Ты с каждым мартом,милая,все ближе.
Что за огонь всем чувством движет,
Мне стало все, еще видней;

Что так люблю тебя безумно,
Смотрел бы вечно на тебя.
Все без причинно у меня...

Поля наполнились дыханьем.
Мечтой моей прониклась даль.
Насквозь прозрачною вуалью
Укрылась ночь и уж, видать,
Не прекратится эта мука –
Любви напрасно ожидать,
А в ночь, когда придёт без стука –
Спугнуть и заново страдать…

Так без конца, в одном томленье,
Всё та же песня бередит
Сердца, отравленные пеньем –
Им яд любви итог сулит!
Но как им смерти дожидаться
В объятьях ночи, что немой
Не перестанет притворяться
И не вернёт сердцам покой?..

И так же их страданье немо.
Но...

Страсть, безумие и слабость составляют содержание любви диавольской.
Иоанн Сербский.

Любовь замужней женщины – великая вещь.
Женатым мужчинам такое и не снилось.
Оскар Уайльд.

Никогда мы не бываем счастливы,
наше счастье – это лишь молчание несчастья.
Ренар.

Осень (Прелюдия)

***
1.0
Вполне осмыслить Вашу утонченность
По-видимому, смертным не дано.
Загадочность, искусством увлеченность,
Страстей таинственных пьянящее вино…
Такой Вы видитесь мне в этот день осенний...

На «Поединке», копья ломали
О том, о сём, и церковь поносили,
Закон – о запрещении средь молодёжи
Пропаганды гомосексуализма, а грыжи -

То не накричали. А молодёжь России
В глубинке и в столице презирает
Падение «человека», в соитии
«Урчащих» и похоть падших не принимает,

Отрицает! Что ж в гнилой Европе
Разрешены законом браки однополые, где
Наций вырождение, через гомосексуализм
Через лесбиянство. В Европе наводнение,

Не просто, воды – стихии возмущение,
Что люди...

Я хочу с тобой плыть по течению жизни,
Но с любовью, а не по стечению обстоятельств.
Я хочу, чтобы ты мне сказала: Не кисни!;
Чтоб не лазили в чувствах лишь слизни предательств.

Я хочу умереть с тобой раз и другой.
Не хочу умереть здесь взаправду от раны,
Как отравленной, так, например, ножевой.
Я могу быть чуть странным, но чтобы желанным.

Я считаю, любовь не должна напрягать,
Предъявлять ультиматум к сосуществованью.
Можно чуточку врать, не делить лишь кровать
На две разные, это...

Кто тут поэт? Кто гений? Кто тут смелый?
В кого прицельно били «калаши»?
Кровавый фарш на лист ложится белый,
Останки исковерканной души.

Похабники, блудницы, идиоты,
Умерьте пыл и обуздайте крик!
Я здесь один. Из той кровавой роты,
Чей вырван мозг и вырезан язык.

Вся жизнь моя – решение вопросов,
Как выжить средь чиновничьих сетей.
Я был в Афгане ДО америкосов,
Стреляющих из космоса в детей.

Что видел я, представите едва ли
На злом пиру продажных сволочей.
И здесь, в России...

И медленно планетная природа
Разделась до кабального ядра,
Дубы гнетет лазурная свобода,
Так грянула осенняя пора.

Могила сокрывает лишь позора
Осповницу на выверенный срок,
Лужению холопского разора
Не властен бойной славы кровоток.

Красна еще магическая трасса,
Но зной уже взорвался на лету
И так нависла солнечная масса,
Что ангелы забыли высоту.

Уран, Нептун, Плутон горящий очи
Следят, а май сравнялся с ноябрем,
Светя дугой вальпургиевой ночи
Поклонным осыпающимся днем...

Я больше не могу писать стихи,
Они, как нож, пронзающие сердце,
Они - палач отравленной души,
Лишивший веры и надежд на счастье.

Нет, не могу в руках держать перо,
Строка одна уходит за другую,
Мне тяжело, и только летний дождь
Мешает впасть в депрессию глухую.

Сейчас б тепла и ласковых минут,
Объятий музы в нежном поцелуе,
Послушать, как хариты пропоют
На берегу ласкающего моря...