От самых древних

Ты помнишь, Свет когда-то просиял,
Как Солнца Луч сквозь грозовые тучи,
Ты оступился, тяжело упал,
И страх отныне начал Душу мучить?
И ты искал опору средь людей,
Доверие и искренность теряя,
Ты помнишь тяжесть отроческих дней,
Как плату, как изгнание из Рая?
Но только там, во тьме и духоте,
Растил твой Дух в Душе живое семя,
Иных уж нет, и все далече те,
Кто шел с тобою сквозь земное время…
Зерно желает приносить плоды,
Стремиться к Солнцу против притяженья,
Лишь...

Нежданно, торжествующе, крылато
Заснеженным метельным декабрём
Войду в твой мир, - тяжёлый, угловатый,
Пропахший сигаретой и стихом,-
В улыбку, в сны, в горячее дыханье…
И счастлив буду, дурень, потому
Что я любовь, как нищий подаянье
Не выпрошу – уверенно возьму,
Что днём пушистым, днём румянолицым
И ночью, когда стихнут голоса,
Сиять мне будут тихо сквозь ресницы
Доверчивые девичьи глаза,
Что будет вьюга и спокойно будет
Огонь гореть в печурке, чуть шурша,
Что рано или поздно...

Ворон - древний долгожитель
В ночь поднялся - кинув взор
На поблекшую обитель
Где сиял крестом узор

Травы сонно повернулись
Видя сказку на яву
Коловрат по небу бродит
Разтревожив Навь в низу

Море дивится на волны
Лунным светом отводя
Мрак прилива и отлива
Серебря - где попадя

Не взошло ещё ведь Солнце
Не настал ещё Рассвет
И маячит - тень деньская
Закрывая сути Свет..

Царство божие ищу
Иль шагаю к коммунизму,
Богу славу возвещу
Иль отрину в атеизме.

В позе лотоса сижу
Или, развалясь по пьяни,
Янтры древние гляжу
Или клип в телеэкране.
Созерцаю божество
Иль развязную красотку,
То ль хоралов торжество,
То ли хрипло дерут глотку.

То, что отрицаешь ты,
Избежать того не сможешь.
То нелепые мечты —
Себя ими уничтожишь.

В жизни все неоднозначно -
все в ней переливчато:
свобода с любовью удачна,
любовь с одиночеством сбивчата.

В тет-а-тете любовь без свободы,
с глазу на глаз со свободой
гений ...
В одиночестве к счастию броды
подзабыл уже старец древний!!

Порой же бывают казусы
с одиночеством и свободой -
в их гармонии спирта градусы
виною любви с колобродой!

Я назад не готов, ты вперёд не готова…
Как мышиной норою, собачьей тропой,
Мы бежим, не сказав на прощанье ни слова,
Заразив тишину молчаливой игрой.

Промолчат нам вдогонку далёкие дали,
Что безмолвьем бросают с высот и до днищ…
Мы всего лишь друг к другу на жизнь опоздали,
Заблудившись в золе неостывших кострищ.

Ни словечка, ни жеста – смешной поединок,
Где заждался победы немой пьедестал…
И когда-нибудь где-то в конце всех тропинок
Мы узнаем кто громче из нас промолчал.

Там...

Правит первыми лучами
Пламенеющий восход.
Водопадом в древний грот
Льётся ручеёк. В печали
Ивы гнутся к берегам.
Всё оранжево и красно!
Не закат… и небо ясно.
Кроны тянутся к корням
По привычке. Не успели
Солнца ощутить удар.
Соловьи свой божий дар
Звонко вкладывают в трели.

Льды морские трещат как орешки волшебного леса,
те что мы собирали в карманы, предчувствуя осень.
Талых вод откровение рушит гортани завесу,
Куст сирени взмывает за ветром в манящую просинь.

Млечный свет приоткрыл горизонты, даруя нам речь,
плел под аркой тончайшие сети для мух паучок...
Кукла тихо вздохнула, вращался невидимый меч,
разрубая узлы на запутанных нитях, сломался крючок.

Кукловод по-отечески горд -первый звук, первый шаг...
Не игрушка, дитя королевского древнего рода...

Светлый лик святой Мадонны
Разрывает сети ада.
Перед древнею иконой
Не дымит священный ладан.
По углам клубятся черти;
Раздирая воплем душу,
Всё отчаянней ждёшь смерти,
Чтобы страшный плен нарушить.
На стене танцуют тени
Танец старого шамана,
Вместе с жизнью тает время –
Ты уходишь в мир тумана

Пластичен человек, как пластилин.
Как жидкость, что любую форму примет.
Для домочадцев – бог и господин,
А для начальства – раб, как в древнем Риме.
Одновременно – множество ролей:
Отца и сына, брата, мужа, тестя.
Сегодня – умник, завтра – дуралей.
То жертва, то палач, то оба вместе.
На сцене жизни дай сыграть, судьба,
Те роли, что не гнусны, не кровавы
Уж если не на «бис», то не губя
Других людей. И чтоб не знать провала!