От дна

Как её не любить,
Эту бабу с прищуром знакомым.
Был не раз ею бит,
Но люблю её снова и снова.

Вот уж Windows завис —
Неужели устала, родная?
Иль хватил тебя криз?
Вот за это бы выпил до дна я.

Я знаком с ней давно:
Сайты, форумы, фэйсы и буки.
И везде, ты, гадина,
Мне пыталась выламывать руки.

Как паскудный ОМОН,
Окружала ты каждое Слово.
Невзирая на стон,
Ты по почкам его била снова.

А паршивцы и вши,
Что на службе у подлой Цензуры,
Доносить хороши...

Комментариев аллегории, к темам и ситуаци-
ям, обоюдно острая дилемма (её тупость) (ре-
жущая грубость), (и так не так и так не этак)
(или наоборот), (что к чему никто не разберёт?)
Узость сменяла широту, ограниченность, расп-
ространённость, где и в чём, твоя убеждённо-
сть, колебания неуёмность, спокойствие и без-
различие к происходящему, на дисплее врем-
ени, творящему, всепоглощающая воронка,
бренность, рождение из ничего, верность, со-
знания, твоего (себе? или кому-то...

Мне бы теплую печку под бок,
шмат сальца и кртошки мешок,
и глоток золотого вина -
Я бы зиму испила до дна

Там, где дождь заметает следы,
там, где ночь упускает из вида,
будто тонет что-то внутри;
за фольгою воды – дна не видно…

Скисших луж городская роса
берёт в клещи свинцом многоточий,
незаконченных фраз пустота
подметает промозглую площадь.

Светотень пожелтевшего сада,
переплавив палитру на грязь,
с чертежами панельных фасадов.
срифмовала арабскую вязь.

И за всей этой пошлой тоскою,
горизонт подтянув, дышит осень,
а поодаль – мальчишка босой,
это я, и в руках моих – пропись.

Когда стихает звездопад,
Огня протянутые руки
Лелеют свой раскрытый сад,
Где нет ни боли , ни разлуки.

Где тонким светом мотыльки
Свечой наития мерцая,
Глубоководием реки
Поверхность ряби созерцая,
Кружатся в вечном танце дня,
Не - в обусловленности формы,
Для понимания себя--
Посадка, взлёт, аэродромы...

В иллюминаторы огни...
А всё по шпалам, всё по шпалам,
Вдыхая матовость земли,
Примитивизма причиндалы...

Забей, --сказала бы душа,
Смотри на это много проще--
Нет у...

Любовь одиноко гуляла по саду.
Нет хуже – Любви оставаться одной.
Все ищут покоя, чего ещё надо?
Не нужен Любви одинокой покой.

Нежданно Безумие ей повстречалось.
«Я вижу, скучает подружка одна!
И мне одиноко, нам видно осталось
Испить одиночества чашу до дна!

Давай-ка забудем, что мы не в порядке.
Друзья по несчастью с тобою, поди.
Сыграем, от скуки, подруженька, в прятки.
Ты спрячься, а я постараюсь найти.»

Чтоб не было так одиноко и грустно,
Согласна Любовь с ним в игру...

Без вина я немножечко пьян,
Опьянён поцелуем твоим.
Излечил от душевных он ран,
Чёрно-белый мир сделав цветным.

В нём печали нет места теперь,
Где она росла — радость цветёт.
И в душе наповал убит зверь,
Соловей о Любви в ней поёт.

Когда рядом ты, я о плохом,
Не могу, даже мысль допустить.
Ведь навеки связала с добром,
Нам сердца, Любви светлая нить.

Где Любовь,там у роз нет шипов,
Подобреет там даже злодей.
Там скупец, забыть жадность готов,
Не бывает там хмурых людей...

Под небесно-облачной известью
осенний ветер
проверяет на прочность
листовое железо кровель,
приглашая голодные рты дворовых овчарок
на дегустацию пыли.
Когда-то здесь были леса,
не те, что накрыли фасады домов ржавыми струпьями
строительно-
ремонтных работ,
а изумруды и родники на полудиком теле земли.
Свидетелем – пыль, лучший из краеведов;
пыль на моём лице, волосах, руках и ногах,
ласкающая тротуарную плитку, когда садишься в автобус,
когда переходишь, негласно, на “ты”
с...

Ты шла впотьмах.. сбивая ноги в кровь
Ломая ногти об его одежду
Тащила:
Вкупе с ним-Свою
никчемную любовь..
Пустую веру и убитую надежду...

Ты падала не раз от тяжести такой
Ты слёзы вытирать не успевала
До дна они глаза твои прожгли ...
Любя ослепла ...
но его не отпускала

А Он устав...
Пытаясь от любви твоей спастись
По рукоять кинжальную
Кромсал тебя прощания словами...
Ты устояла
Тенью шла за ним ...
От горьких фраз -
Оглохла..
Но его не...

В потоке царственного света
Ты глубиною обовьешь меня.
Ты вьешься вкруг меня,
как змей, обвивший чашу.
И чем плотнее обвивает змей,
Бездоннее не иссякает чаша!
То жизнь есть наша.
Она тем гуще, чем тяжелее…
Змей подбирается к краям и жадно пьет,
Но высота воды растет
и хлещет через край из чаши.


Так, припадаю я к огням твоим,
И трепетная гибкость током бьет.
Касаясь твердости твоей,
Я ухожу на дно,
Дна нет! Но есть портал в иное измеренье…
Крест чувственности нас убьет...