Под небесно-облачной известью
осенний ветер
проверяет на прочность
листовое железо кровель,
приглашая голодные рты дворовых овчарок
на дегустацию пыли.
Когда-то здесь были леса,
не те, что накрыли фасады домов ржавыми струпьями
строительно-
ремонтных работ,
а изумруды и родники на полудиком теле земли.
Свидетелем – пыль, лучший из краеведов;
пыль на моём лице, волосах, руках и ногах,
ласкающая тротуарную плитку, когда садишься в автобус,
когда переходишь, негласно, на “ты”
с пчелиным роем мерцающих окон,
зажигающихся от пустоты
и гаснущих в безукоризненном одиночестве.
Свидетелями –
осеннее сердце,
разгадывающее перекрёстки,
словно сухие кроссворды,
и разрывающиеся снаряды
проблесков светофоров,
что падают трёхцветным огнём
в окопы уличных пробок,
как в океан,
величественным дыханием,
приподнявший
сине-зелёные крылья
над сгорбленной тенью безмолвного дна.
осенний ветер
проверяет на прочность
листовое железо кровель,
приглашая голодные рты дворовых овчарок
на дегустацию пыли.
Когда-то здесь были леса,
не те, что накрыли фасады домов ржавыми струпьями
строительно-
ремонтных работ,
а изумруды и родники на полудиком теле земли.
Свидетелем – пыль, лучший из краеведов;
пыль на моём лице, волосах, руках и ногах,
ласкающая тротуарную плитку, когда садишься в автобус,
когда переходишь, негласно, на “ты”
с пчелиным роем мерцающих окон,
зажигающихся от пустоты
и гаснущих в безукоризненном одиночестве.
Свидетелями –
осеннее сердце,
разгадывающее перекрёстки,
словно сухие кроссворды,
и разрывающиеся снаряды
проблесков светофоров,
что падают трёхцветным огнём
в окопы уличных пробок,
как в океан,
величественным дыханием,
приподнявший
сине-зелёные крылья
над сгорбленной тенью безмолвного дна.
Обсуждения Дегустация