Опустел эдемский сад

Золочёной парчи
Не хватило лесам,
И поля в один миг опустели.
Улетели грачи,
И дождей полоса
Приближается с каждой неделей.
Небывалым костром
Загорелся закат,
Село солнце усталое где-то
За далёким бугром,
Где реки перекат
Вспоминает ушедшее лето.
Звёзды свой расставляют
Осенний пасьянс
На огромное чёрное поле.
Эту пьесу играют
Стотысячный раз,
И у каждой – заглавные роли.
Озорным бубенцом
Раскатилась Луна,
Созывая небесное стадо.
Обручальным кольцом
Нас связала она –
Ты...

В моём городе лёд,
В моём городе снег,
Мне так в нём тяжело
Жить мечтой о тебе!..
В моём городе ночь,
В моём городе тьма...
Гоню мысли все прочь,
И я снова один.
Город мой одинок,
Город мой опустел...
Ты один, для кого
Он бы жизнью запел.
В моём городе нет
И не будет весны,
Потому что ты с ней,
И она там,где ты.
В моём городе дождь
День и ночь напролёт,
И мне кажется,что
Эта боль не пройдёт.
Я теряю контроль,
И мой город кричит,
Как мне трудно одной,
Как на сердце болит...

Затихнет лишь твой шумный сад,
Появится маркиз де Сад
Иль кто иной умом не дюж,
И ты поймёшь, что это муж.

К быку войдёт на скотный двор
Хосе, герой, твой матадор.
Ты ж, дёрнувшись разок-другой,
Затихнешь под его рукой.

В беспамятстве тебе лежать,
Ведь от любви не убежать
И думать на её слова:
Ах, почему я не вдова.

А я, гуляя в том саду,
Подслушал эту ерунду
Про то, как бывший сердцеед
Стал натуральный людоед.

Усни, мой ангел, день погас
И ты усни… В последний раз...

Погорела страна, погорела –
Пусть не в первый, конечно же, раз!
Полыхала она, то и дело,
В годы разных невзгод и проказ,

Выгорала до полного пепла
Так, что только дымили углы,
Но в итоге – взяла, да окрепла,
Возродившись из этой золы!

И стояла потом на развилке,
Наблюдая за сменою вех…
Посыпали мы пеплом затылки,
Проклиная судьбу (или всех)!

Впрок не шли ни доходы, ни пища,
Лютовали жандарм и ОМОН…
Пепелища кругом, пепелища –
Злое следствие Смутных времен!

Но потом мы...

В оный день, когда над миром новым
Бог склонял лицо свое, тогда
Солнце останавливали словом,
Словом разрушали города.

И орел не взмахивал крылами,
Звезды жались в ужасе к луне,
Если, точно розовое пламя,
Слово проплывало в вышине.

А для низкой жизни были числа,
Как домашний, подъяремный скот,
Потому что все оттенки смысла
Умное число передает.

Патриарх седой, себе под руку
Покоривший и добро и зло,
Не решаясь обратиться к звуку,
Тростью на песке чертил число.

Но забыли мы...

Пусть мечты улетают, как птицы,
Пусть ночами от боли не спится,
Пусть исчезнут надежда и вера,
Без любви пусть душа опустела.

Одиночество пусть вернется обратно,
Серый дождь пусть стучит в окно,
Все, что было ушло безвозвратно,
Да мне и не надо уже ничего...

Гонит ветер тучи на север
На юг гонят птиц холода,
Поля и леса опустели,
Поздняя осень пришла.

Холодно стало и сыро
Нет уже солнца, тепла,
Дождливые дни наступили
Скоро снег и зима.

Нет радости, теперь одна печаль,
Однообразье мира утомляет,
Усталый взгляд не устремляешь вдаль,
И на губах улыбка уж не тает.
Все понято и вглубь, и в ширину,
Все добыто извне и изнутри
И не благословляешь уж судьбу,
Но оставляешь мыслью этот мир…
Так йог глядит устало и светло,
Так понимает долгую обитель,
И, отрешенный, хочет лишь одно –
Оставить все, но как воздаст Спаситель.
Все отработало, внесло и привнесло,
И мир предстал, как был задуман Богом,
И видит йог иллюзий всех...

Я смотрю на конец войны,
На затопленный кровью путь,
На поля, что теперь пусты
И болит от рыданий грудь.

Просыпаюсь, хватаю нож,
Рассекаю пустоты тьмы,
А в руках затаилась дрожь -
Я смотрю на конец войны.

Этот мир опустел в любви,
Отреченный от высших сил...
Ну а что будет впереди,
Мне никто ведь не говорил!

Попрощавшись с чужой землей,
На легке я отправлюсь в путь,
Там, где ждут меня всей душой...
Я приду, приползу как-нибудь!

В лучах заката утопала
Аллея парка городского.
Ты на скамейке поджидала
В тот час свиданья рокового.

Кто знал, что чёрная пантера
Томима зовом страсти жадной?
Обыкновенная гетера
С душой расчётливой, прохладной.

Играла мило коготками,
Бросая пламенные взоры!
Сверкала снежными зубами
Податливо на уговоры.

Грудь белая звала упруго,
Уста молили об усладе!
Неудержимым был пыл друга,
Когда лицо кидал во пряди!

И обольстительнейшей силой
Я до корней основ сражённый,
Всю ночь...