Одно и то же в каждом поколении

Россия – сильная держава,
Россия – светлая страна,
И ветеранам нашим Слава
И Память – на все времена.

Пусть молодые поколенья
Тот подвиг сохранят в сердцах,
И не допустят повторенья
Трагичного для всех конца.

Любите Жизнь, что дали деды,
Цените Мир, Свободу, Свет!
Достаточно одной Победы,
Чтобы сказать нам: «Войне – Нет!»

Мои заботы стали птичьи - поесть, попить, прилечь, уснуть.
Забыл про светское приличье, и про земной тернистый путь.
Когда с тобой - что мне заботы? Всего за талию обнять.
И целоваться до зевоты, и в бездну женского нырять.
Я стал как сыр в топленом масле, и словно селезень в штанах.
Одел земные снова маски, ушел космический монах.
Один лишь голос да забвенье остались в сердце на три дня.
Из поколенья в поколенье - опять ночую у тебя.
Мне воздержанье прописали, а от психологов - вдвойне...

Врубили тревогу, средь белого дня,
аж стёкла дрожат! - Власти ль хохот? -
Привет, от неё, мол, цените меня,
заботой о вас же, пусть, грохот,
пусть, в мирное время, но знать бы пора,
живём мы в тревожные даты...-
Народу — намёком...- жизнь, часто, игра,
но все мы, по оной, солдаты,
а это уже — обязательства чтить,
военной стези подготовку...-
Готов ли, Отчизне своей, ты служить?
Способен держать, всё ж, винтовку? -
С агрессором биться, чтоб в равном бою
( Но кто он, не ясно, по факту...

Здесь поколений, череда, одни
высоки и стройны, мясисты, сочны,
агрессивны, другие больше в сторо-
не, засохли и в дугу согнулись, а
дети глядя, улыбнулись, бегут по
солнечной траве, за бабочкой,
сачком, ловя, не зная горя и похмелья,
а, что с того, на то и жизнь, …………..
ступени к Богу,……… продвиженья

Терпение воли и грань для терпенья
Параметры жизни их можно назвать
Те силы, которые не одно поколенье
Как можно полнее пыталось понять
Те многие вещи с банальным названьем,
Такие, как счастье, семья, как любовь...
И ценности, назовем это деньги,
Влекущие многое, счастье и кровь...
Семейный обычай и вредность привычек
Которые нам не дано поменять,
Желанья потребности, просто капризы,
Которые трудно бывает понять,
Которые просто ты исполняешь,
О цели и денежных суммах, которых...

Скажу сейчас тебе--люблю.
Вдруг испугалась--не успею.
Стоим мы оба на краю,
И вот смелею...

Вдруг не успею, вдруг уйдёт,
И разменётся наше эхо,
Ты не услышишь больше смеха,
Я не увижу твой полёт...

И в тыщу фраз не уместить--
Паденья, взлёты--вех сомненья,
Из поколенья в поколенья
"Люблю" учиться говорить.

Как трудно выразить себя,
Как трудно выразить смятенье,
Когда не видишь зеркала--
Глаз отраженье.

Ранима боязнью душа,
Но Арлекин ей Духом шепчет--
Ты Королева, но...

Учтя ( давно уж... ) стиль былой Эпохи,
где переводы ( всех Поэтов ) - бред...,
я выдал ( избегая прочих — вздохи )
свой вариант...- «ценителям», вослед,
где Гамлет, всуе призрачных трагедий,
уж не несёт абсурда — ерунды,
чрез перевод from English, для наследий
Поэзии — как будто..., что бурды!
Когда читать такое — невозможно,
где рифмы, в строфах, следуют не в такт,
но переводчики ( Кому — не сложно! ),
над языком глумятся...- То — уж факт!
А посему: Приходится, дерзая,
родную речь...

Услышать хочется: нашли врата,
При входе в них, все разом переменим:
Уродцам даром будет красота,
А трусам - слава многих поколений.

Предателю оправданному быть,
Убийца убежит от страха крови,
Приговоренный будет долго жить -
Палач внезапно свой топор уронит.

Изгнанник возвращен под милый кров.
Вдова-блудница, обратясь к морали,
Монашеский возьмет себе покров,
Слепого миг избавит от печали.

Горбун сумеет выпрямиться в рост.
Грехи простятся все в одно мгновенье!
Поныне нет...

Что за племя молодое? - на семь бед один ответ
Поколенье неживое, поколенье Интернет.

Отдаем дань монитору на работе целый день
И спешим скорее к дому - ждем последних новостей.

Но едва войдя в квартиру, вновь мы пялимся в экран
Заявить скорее миру о себе так важно нам.

Драгоценные закладки на всех сайтах посмотрю
Мы с тобой играем в прядки: я в контакте - I seek you.

Понапрасну не рискуя проявить свой интерес
Инкогнито оценю я и анфас твой и topless.

Так же скромно и...

Минус двадцать по Цельсию,
у сугроба пригрелась тощая псина,
верно, творит молитву собачьему богу, вести
о лете блошином ловит ушами длинными,
рваными, раненной лапой дёргает
синеватый, оледенелый воздух –
чем-то родным веет в чём-то убогом –
все мы под богом, а у него – слёзы
с седых страниц, по морщинам тёплым,
там есть и море, и зимний закат, и пепел пустыни.
Дерево, кадром оконным встало, как вкопанное,
дерево жизни мёртвой скульптурой инея.
Минус двадцать по Цельсию,
на книжной...