Одинокий мужчина

Море глухо рычит, как подстреленный зверь,
Лижет жёлтую рану языками прибоя.
Никого не зовёт за метелью потерь
Одинокий маяк, чуть заметно мерцая.

Почему ж мой корабль в эту страшную ночь,
Как заядлый охотник, со смертью играет?
Никому не понять, не расслышать, не смочь,
И лишь жёлтый маяк одиноко мерцает...

И черная дама порхает по нашим страницам,
То в полночь, то в полдень, как хочется ей воплотиться,
Да только не может, цепляя других и пророча,
Морена устало над жизнью прекрасной хохочет.

То в музыке дикой увидит она просветленье,
То слышит за окнами чье-то усталое пенье,
И кажется ей, что могла бы она задержаться,
Там, в мире поэтов, услышат, и пусть же боятся.

Явилась ко мне – закрываю все окна и двери.
И в горестном сне снова Велесу дерзко поверю,
- О, где моя Жива, лютует и...

Фонарю одиноко висеть на столбу.
Он подумал--О.боже, как скучно,
Я хоть в Небо свечу, а сосед, я смотрю
Только в Землю, и как это грустно.

И решил наш Фонарь--Абажурчик сниму,
Посвечу и на Землю.Быть может
Я соседу поярче вокруг освещу,
Да и людям--на тропах поможет.

Абажурчик он снял, засияло вокруг,
Всё пространство усиленным светом.
И тут понял Фонарь, что светил в полукруг,
А себя и не видел при этом...

И сначала Фонарь было даже ослеп
От обширных своих озарений,
И...

Он шёл сквозь вечер одинокий
В судьбы неведомую даль.
И взгляд прозрачно сероокий
Был устремлён в свою печаль.

Печаль изгоя, Арлекино,
На сцене кукольных миров.
Он гнулся, словно был из глины.
Пьянил всех едким пуншем слов.

К лицу приклеенная маска
Скрывала сетку из морщин.
Улыбка губ из алой краски.
Под колпаком блеск паутин.

Он так привык. Он слился с ролью.
Но иногда, отмыв весь грим,
Встречался с горечью и болью,
Забыв про лживых Каламбин.

И шёл сквозь вечер одинокий...

Мальчишку, шедшего домой
Вприпрыжку из воскресной школы,
Остановил на мостовой
Мужчина с взором невеселым.

«Чего так радостен, малец?
Зачем лицо твое сияет?»
«Есть в небе у меня Отец!
Меня Он любит и прощает.»

«В награду дам я четвертак,» -
Сказал тогда мужчина строго,
«Если покажешь мне, чудак,
Где есть Он? Где ты видишь Бога?»

Простым мальчишки был ответ.
Он не задумывался много:
«Я дам Вам пять таких монет.
Скажите мне, где нету Бога?»

Каждое утро, проснувшись,
Я знаю, что мне говорить,
Я знаю, что улыбнувшись,
Мне, конечно, захочется жить.

Я хороша собой, красива.
Могу добиться я всего:
Могу юлой крутить мужчину,
А захочу - послать его!

Лишь стоит мило улыбнуться
И с простотой закрыть глаза,
Как обязательно найдется
Мужчины падающие в штабеля.

А стоит лишь слезе скатиться,
С моей бледнеющей щеки
И каждый тут готов влюбиться,
И сделать предложение "руки".

Но мне все это и не надо
Ведь у меня всегда...

А ты - моя мечта, избранница,
как сильно я тебя люблю...
По жизни я душой изранился
от вредных штук противных злюк,
но встретившись с тобою, милая,
любовь зажглась с прекрасной силою!
***
2010-09-20


Инесса-Вишенка:

И я тебя люблю, мой милый,
Ты есть ВСЁ в жизни у меня,
С тобою стала я счастливой,
Но есть ещё одна мечта -
То наша встреча. Знаю будет,
На крыльях Боинга взлетишь,
Свидетелями будут люди,
Как ты, прорезав неба тишь,
Ко мне опустишься на землю,
В Нью-Йорке...

Пробило полночь на часах
И стрелки замерли на месте.
Лишь одинокая луна
Поёт, как я о грусти песни.

Но как, же их не воспевать
Душе? Ведь счастье не сложилось.
И эта тусклая луна,
Как я с печалью подружилась.

Слезу смахну с щеки рукой
И вновь возьму гитару в руки.
И мы опять споём вдвоём
Напевы грусти и разлуки.

Пробило полночь на часах,
Мне до сих пор ещё не спится.
Как одинокая луна,
Я с одиночеством сдружился.

В полнолуние тЕмные дали
Запредельно-понятны без слов:
Мы на черном, как ночь, покрывале,
Рядом с гробом крутили любовь.
Страсть и гибель сражались во взгляде;
Я в объятьях, огня не тая,
Нежный рот ее в черной помаде
Целовала, шепча: «Смерть моя!»
Зной дыханья Сахарою веял,
Звездной россыпью таял наш пыл…
Вдруг мужчина библейским пра-змеем
Вполз и «Третьим хочу!» – завопил –
«Быть с двумя – мне одной уже мало!»
(Хоть скромнее б, а то – прямо в лоб!).
Мы вскочили, скрутили нахала...

В подъезде полутемном и сыром
Фигура серая уныло-одинока,
И льются строки, опаленные вином,
Скорбит душа поэта иль пророка...

Вот он, поэт XX! века!
Вот он! Глядите, как Цой или Летов!
Вот он! Смотрите! Какое вам дело?!-
Уткнулись в газеты и , вроде, вас нету!
Нету вам дела до душ окаянных,
Что вон вылезают с оков деревянных,
Не поняты, биты, разорваны струны,
Всю жизнь остаются наивны и юны.
Прислушайтесь, люди, и к ним присмотритесь,
Не это ли есть то. к чему вы стремитесь!
Ни...