Ноги чисты

душа – крылья обрезали
свет – тьма станет ярче
любовь – мягкое, нежное
дождь – точки на платье
точка – размерность смерти
смерть – шутка природы
деньги – деньги на ветер
море – ждали погоды

вена – змеиное логово
время – кривое пространство
тело – находка ума
мера – порой пресечения
голос – скрипка для срыва
взгляд – отражение света
лето – всегда уходило
осень – в сердце поэта

ложка – если бы меда
чаша – терпкостью свята
поезд – присядь на дорогу
голод – по стопке на брата...

Когда ты даже глупость совершаешь,
Не можешь своей волей управлять,
Когда себя всечасно наставляешь
И знаешь точно: мысль не обуздать,
Когда рука, нога, движенье тела
Тебя ввергают в то, чего не ждешь…
И вовсе не желаешь беспридела,
Но знаешь точно: управляет Бог…
Когда ничьей другой руки не видишь,
Но Волю Бога твердую в судьбе
И результат деянья – очевиден,
Не от тебя, не ты в своей судьбе…
Когда к Отцу и каждое мгновенье,
И просит ум, чтоб руки удержать
И видишь все, как Божее...

Все, что пришло ни так, ни тем путем
Не долго твою душу насладит,
И этот мир есть тоже Божий Дом,
И все, что в нем, Бог знает, Бог Велик.
А ты готов себя назвать творцом,
А ты готов желанья ублажать
И разорять земной Отцовский Дом,
И уходя, ничто не оставлять…
А ты готов других изничтожать,
А ты готов на ложь, на подлость, зло,
А ты готов лишь похоть утолять,
На гнев, гордыню, чтоб тебе везло…
О неимущем скажешь: «Как посмел?»,
О разоренном: «В том твои проблемы»,
О беззащитном...

Стук… это закончилось время,
Быть в котором суждено его же бремя…
Он спасал, он помогал…
Последний вздох — и он опять промолчал…
Паук — вроде насекомое,
Но его судьба изменила многое:
Не жалея сил своих,
Отдавая жизнь за его родных.
(Юлдашев Санджар)

Паук родился из яйца
В квартире одного жильца.
Пока он рос, любил играть,
И как-то вышел погулять.
Мечтал он на ногах восьми
Весь мир однажды обойти.
Но не давала мать легко
Уйти от дома далеко.
Вернувшись, он увидел вдруг...

Наш мир нереальный обрушиться в тьму
Конец, разложенье планеты в дыму
И как никогда на поверхности нашей Земли,
Мы видим начало того, что в дали

Приходит в упадок материи старая проза
Земля умирает, и жизнь под вопросом
Повсюду страдания стоны, слышны для ушей
Кидаем под страсти святых малышей

Сердца разбиваемы ложными страхами тела
Повержены в прах суетою несмело
Мечты о прекрасном, развеяны силою тьмы
Любовь человека - еда для чумы

У древних богов не осталось свободного слова...

Угольные дали , горизонты –
Мы вскрывали шахтные поля.
Помню я и климат тот шахтёрский –
Потом пахла Родина моя…

Угольная пыль везде забилась,
В голове , в ушах и в волосах,
В выходные шахта ночью снилась,
Пыль скрипела молча на зубах…

Воркута заснеженная дремлет,
Белое безмолвие молчит,
А в душе то свой - особый трепет,
Сердце лишь горняцкое стучит …

Здесь судьба народная решалась,
Много раз решалась на корню,
Воркута лишь сказкою осталась,
О тебе я Родина пою …

Приезжал...

Мытари подрались с фарисеями
«Все равно мы вас, гады, одолеем! Блин!»
Долго фарисеи били мытарей
Те не дрались, смотрели на Спасителя

А Спаситель смотрел навек спасенную
На спасенную Магдалину восхищенную
Только она одна жила в Любви воистину
Она стала первым Апостолом Спасителя

В женщине любовь главнее разума
Чувства возникают раньше, чем замыслится
Женщина идет за Ним без памяти
Вера в ней бесконечная и чистая

И омыла она слезами ноги Учителю
Вытерла косою своей неистово...

Вот рассвет уж брезжит во дворе,
Объяснить себе смогу едва ли,
Манят, меня манят на заре
Вдаль куда- то голубые дали.
Сердце просит дальнюю дорогу,
Ноги сами рвутся уходить,
Что б оставить все свои тревоги,
С Богом в тишине остаться жить.
Испытать великое блаженство,
Тишину, любовь и доброту,
Как же далеко до совершенства,
Ах ,прикрыть свою бы наготу.
Выйти ,побродить по чисту полю
И отбросить горькую печаль,
Окунуться в чистое раздолье,
Манит голубая меня даль…….

Не каждый умеет петь,
Не каждому дано яблоком
Падать к чужим ногам.

Сие есть самая великая исповедь,
Которой исповедуется хулиган.

Я нарочно иду нечёсаным,
С головой, как керосиновая лампа, на плечах.
Ваших душ безлиственную осень
Мне нравится в потёмках освещать.
Мне нравится, когда каменья брани
Летят в меня, как град рыгающей грозы.
Я только крепче жму тогда руками
Моих волос качнувшийся пузырь.

Так хорошо тогда мне вспоминать
Заросший пруд и хриплый звон...

О, Королева-мать,
За всё Тебя благодарю!..
Чистейший мой Родник, любимый!
Я из него души бессмертье пью.

Когда мне тесен этот мир,
Я к незабвенным тем летам спешу,
Где отдыхаю памятью
На белом камне жизни нашей.
Всей вечностью Тебя люблю!

Я не рифмую, но отпуская стрелу памяти –
«бегущую строку»? – к истоку наших лет –
К священным берегам Атланты Золотой,
И в Храм Изиды, где сияет свет Нефрит,
В лучистый Илиополь и белый Мемфис,
В расцвет Афин, и в готику мистической Европы...