Ночной клуб

небесной влаги бирюза,
разорванная криком птицы –
так начинается гроза,
так продолжает свет клубиться –

дождливый светоч облаков.
процессия на миллион
столетий, душ, миров,
изъеденный огнём объем

земли, червивый корень
всех адских мук, беззвучный тлен
неспетых песен, боли
учебный план, пустоты стен –

всё выльется дождём,
чей среброликий вал –
любви печальный гонг
в расколотого черепа бокал,

в зрачков ожог, в лакуны
выпавших волос, под сердце ледяное.
перебирая руны...

Собаководства клуб сожжён!
Мешал кому-то очень он.

Собаки заживо сгорели!
Злодей достиг желанной цели.

И клубные сгорели кошки!
По чьей вине? По чьей оплошке?

Сгорели кошечки с котятами…
Как страшно катимся куда-то мы!

Кого же нам назвать зверьём?
А если б их сожгли живьём,

Тех нелюдей, виновников пожара!
Пускай настигнет их заслуженная кара!

Потрясены случившимся в Ильинке.
Упали с чьих-то глаз невольные слезинки.

Живое берегите, чёрт возьми!
Людьми рождённые...

1 (Ночь)
Ночь, милая, к Тебе, к Тебе,
к туманной подсветке луны,
к смолистой мгле тротуаров, к мягкому пуху звёзд на шелкопрядных ветвях, к оседающей на занавесках песне прохладного ветерка… Я всматриваюсь в холодные губы твоего мертвенного поцелуя, как в зимний шелест лилового снега, как во тьму осеннего пурпурно-лиственного многоголосия, как в тяжёлую истому летнего воздуха, как в вешний крылато-ручьистый отзвук, я всматриваюсь, чтобы обрести своё отражение на стёклах твоих мимолетных...

Хвостов, бил бичом бичей, за то, что не знал и
сам, убил бы, в противном случае, ничто так не
учит, как пример и страх, сокращает время прах,
пыль в пудру, пылевые часы, а ты измерял вре-
мя, ни это, а то, что в теме, теменной области,
взгляд Бога, тревога в мозгу и радость, заметил,
прейдет ли снова, с пятницы до второго, или в
другое время, в настоящее, а не то, что мнимо
хотя и там необходима, встреча, не бей бичом,
корми калачом, размачивай в воде луж, черна
вода, стуж и...

Словно сном вековым овеян -
Край легенд и чудесных Тайн
Под пологом бескрайнего неба
Прячет сердце свое Хан Алтай.

По утрам здесь холодные росы
В нежных травах сияют слезой,
Ветер с лаской целует откосы,
Древних гор, охраняя покой.

А могучие сосны и кедры,
Преграждают дорогу стеной
За которою может быть спрятан -
Мир потерянный, мир неземной…

Снегом вечным укрыты вершины
Лик суровый влечет красотой
И туманы клубятся в долинах,
Наполняя все здесь тишиной…

Словно сном...

Зимняя мечта.
 
Завалило, снегом завалило
Улицы, дороги и дворы
Где вчера проехать можно было
Нынче не проехать, не пройти.
 
Эх, а раньше было как прекрасно,
По сугробам мчались на санях,
А сейчас машины рвем напрасно
В наших, непокорных нам снегах.
 
Где - же вы, кулибины России?
Что сегодня не хватает вам?
Или вас пока - что не просили,
- Красоту, комфорт придать саням?
 
Чтоб с уютом мчать по бездорожью,
Чтоб метели не пугали нас.
Чтоб не беспокоился дорожник,
-чем...

Чувствуешь, в воздухе
волосы цвета спелых пшеничных колосьев,
это Деметра-Церера, подносящая колесницу
крылатых драконов и зёрна пшеницы,
продолженье Великих Богинь неолита,
ожившее в пластике
барочных садов,
это девять дней поиска,
не зная ни капли амброзии;
она идёт в Элевсин, к Колодцу Дев,
вскармливать сына царицы огнём,
пить смесь ячменя, воды и болотной мяты,
чтобы вверить свои мистерии…
Слышишь, как нежно поёт Прозерпина-Кора,
словно тень, собирая цветы в Нисейской...

Утро.
Странный туман клубится
Плотно по земле стелиться
Все товарищи глубоко спят
Только Ему не спится
Скоро свершится Обряд
Все давно предрешено
Все разное – это одно
Сердце тихо молится

Все!
Солнце встает
Исчезает туман
Запели разом все птицы

Есть у меня всё для счастья,
Сыт я, силён и здоров.
Так отчего же на части,
Рвёт грусть во мне душу вновь.

Так отчего ж неспокойно,
Снова на сердце моём.
Так отчего ж дышать больно,
И жить темно даже днём.

Нет слава Богу бед горьких,
Но и нет радостных дней.
Сон убежал прочь из долгих,
Тёмных и скучных ночей.

В них, мгла клубясь в углах спальни,
Шепчет, что радости нет.
Что в ней покой, нет страданий,
Что она лучше чем свет.

Мне бы хоть ночку поспать бы,
Сон дарит...

Не дорого ценю я громкие права,
От коих не одна кружится голова.
Я не ропщу о том, что отказали боги
Мне в сладкой участи оспоривать налоги
Или мешать царям друг с другом воевать;
И мало горя мне, свободно ли печать
Морочит олухов, иль чуткая цензура
В журнальных замыслах стесняет балагура.
Все это, видите ль, слова, слова, слова 1
Иные, лучшие, мне дороги права;
Иная, лучшая, потребна мне свобода:
Зависеть от царя, зависеть от народа —
Не все ли нам равно? Бог с ними...