Непризнанный

Не-признавание?! Но это тех беда ..
Сиюминутностей потери уже были, -
Спохватятся, а "корабли" уплыли,
И кануло Живое в никуда ..
То упущение Цветения момента,
Когда с цветка струится аромат,
Когда живые речь и взгляд
Не смотрят на сквозь-зубье комплимента,
А независимо танцуют и поют
И про параметры вчистую забывают
При захлестнувшем Озарении без края,
Внося в земное искорку свою!
Восторг тот в настоящем устремлён!
Воспоминанья мало чем тревожат,
Где прошлый шлях прощён и убелён...

Сплошь и рядом одарённые,
Ходят-бродят и бурчат.
Светом мысли озарённые,
Свой лишь, верный, хвалят взгляд.

Ходят-бродят, всех ругают,
Воссияв среди людей.
Снисходительность не знают,
В гениальности своей.

Жаль им мир, что был не в силе,
Мудрость мысли их понять.
Не готовы люди были,
Гениальность их принять.

Что ж, известно что пророка,
Нет в Отечестве своём.
И во все века жестока,
Серость масс людей с умом.

И не сдавшись верит гений,
Здесь не признанный пока.
В...

Ты ищешь славу и публичность,
Тебе для этого нужна.
В себе большую видишь личность,
И всех милей тебе она.

Но в массах не найдя признания,
Страдаешь пылкою душой.
Её возвышенной метания,
Не оценил народ простой.

Но вспомнив в грусти ты, что гений,
Всегда не понят был толпой,
Своих непризнанных творений,
Опять любуешься красой.

В них много блеска с перламутром,
Везде пурпур и изумруд.
Высокий слог и всё так мудро,
И розы, между строк цветут.

Публичность — славься интернет...

Поэта обидеть не трудно.
Ты только ему напиши:
Читать его опусы нудно,
От рифмы воротит с души.

И сразу «непризнанный гений»
Готов покраснеть от обиды.
Прервет производство творений,
Приблизив себя к суициду.

О! Мудрые критики, где вы?
Закрылись в своем «далеко».
Избранникам чувственной девы,
Поверьте, без вас нелегко.

Пусть смело доверят вам строфы
Певцы неразгаданных чувств.
Спасете вы от катастрофы
Одно из прекрасных искусств.

Ведь вы не осудите строго
Азарт...

«Мир – это склеп» – сказал поэт
Отвергнутый презренною толпою,
«Весь мир не стоит этих бед!» –
В досаде он качал уныло головою.

Его непризнанный талант,
Читают с удовольствием потомки,
А сколько сочинил трактат,
При свечке он писал, почти в потёмках.

Он вдохновение ловил в вечерней тишине,
И в сумерках его будил
Свист светлячка в окне…

От старости, избушка покосилась,
В саду и птица не селилась,
В халупе жил, непризнанный поэт,
Он жизненный искал сюжет.
Мечтал, создать поэму века,
Прославить навсегда, в ней человека,
И с ней, свое бессмертье обрести,
Но видно шел не по тому пути!
Бумаги нет, огарка нет, свечи.
За помощью к купцу он обратился,
Да, так ни с чем и воротился.
Он на работу нанимался,
Никто не брал, как ни старался.
Тогда, решил писать на бересте,
И подвиг совершил, пришел к мечте!
В страданьях...

Нам дано выбирать - жизни путь создавать,
Это право дано сердцу свыше.
Только наша вина - если боли полна
Наша жизнь, значит, Душу не слышим.
И не стоит рыдать, ведь слезами не взять
Ни Москвы, ни других поселений,
Сердцу верь своему, в мире только Ему
Можно верить без лишних сомнений.
Море прожитых лет, поражений, побед
Пролистай - это жизни уроки.
Пролистай и забудь, начинай новый путь,
Ведь горшки обжигают не Боги.
Если кажется вдруг - все успешны вокруг,
Только ты - серый...

Ходила, по пятам, как собачонка,
Она за ним. Он гнал. Просил уйти.
Влюбленная, без памяти, девчонка.
Пересеклись, на горе, их пути.

Случайно повстречались, на тусовке.
Певец, там, новомодный, выступал.
Не брит, футболка, джинсы и кроссовки.
Он предложил коктейля Ей бокал.

Заметил - симпатичная малышка.
Одета в модный, дорогой прикид.
Косметики, пожалуй, много слишком.
И на него во все глаза глядит.

Представился:"Геннадий, можно - Гена.
Художник, хоть непризнанный, пока."
Она...

Я, Луций Домиций Агенобарб,
рожденный в Анции,
точно с восходом солнца,
лишенный нежности,
приученный ко лжи,
умалишенному капризу соучастный,
двуличный и сиюминутный,
натура чувственной души,
блаженству верный
гурман красы
и страха пленник,
мистических обрядов спутник,
проливаю воду с солью
в боль
исповеди черной
на последних рубежах
дыханья ветреного.
И пусть зовут меня
распутник,
но все-таки, какой
артист великий погибает!
Чертами Аполлона, Марса
Юпитера и Митры
жрецы...

Ну что? Жизнь в долгом напряженье?
И потрясает и ведет?
И забирает вдохновенье,
И завистью чужою бьет?
Мысль убирает все преграды,
А жизнь дает, где и не ждешь...
А самому так много надо,
Но как в цепях сих унесешь?
Ум жаден к наслажденьям духа,
Все хочет суетно объять,
И нет предела взгляду, слуху
И мысль торопится познать...
Увы, цепляет мир за ноги
И вязнешь в долгой Суете,
Мираж - открытые дороги,
Где не ступи - все не тебе.
Долги, житейские...