Неизвестной актрисе

"Помнишь холодный октябрь,
Когда мы расстались с тобой?
Увозил меня в неизвестность корабль
В край далекий и сердцу чужой.
Последние минуты спасая,
бросил взгляд на твои берега.
И с грустью я понял, Россия -
Прощаюсь с тобой навсегда.
Все сгорело в огне революций,
Все то, чем когда-то я жил.
И мечты мои, и надежды
Мужик в красном в крови утопил.
Погубил он тебя, Россия,
Вверг в пучину лихолетий и зла.
И оправиться от ран, Россия,
Ты уже никогда не смогла."
За кордоном в спокойном...

Зимний день. Обыденный для многих.
Самолеты... Перелёты… Радость встречи…
Только… неизвестный смертник… бомба...
Взрывом жизни близких искалечит...

Дым и крик заполнят зал прилёта.
Страх и кровь… И вера, что спасут…
Вновь обычные российские герои
На носилках раненных несут…

Были… Были счастливы… Любили…
Планы строили… Грустили и мечтали…
Проще говоря, все эти люди просто жили
И беду предвидели едва ли…

Вновь терракт разделит жизнь на «до» и «после»…
Снова чудо совершают...

Ты, милый ,Богом послан
Рассветом солнечным ко мне.
Открою знание и после
Ты мне расскажешь--так ли нет.

В тебе сокрытое желанье,
И светлый зов горит в груди,
Ты на тропинках мирозданья
Нашёл своей души пути.

Но свет Любви пронзая сердце
Тебя зовёт--"Иди за мной!"
И ты идёшь стряхнув коленца,
Открытый телом и душой.

И я люблю тебя такого--
Палящим жаром из груди,
И твоё ласковое слово,
Оно вибрирует в крови

Моей..Меня в полёт бросая
До неизведанных высот.
Мы, золотой, с...

Я не волшебник,я учусь,
Как в давних сказках проходили.
Я на коне лихом промчусь,
Там,где и звери не ходили.

Я биться буду до крови,
Я повстречаю тьму земную.
Не даст мне Бог судьбу иную,
Тернистый путь к моей любви.

Я не волшебник,я учусь.
Как в давних сказках уповаю.
Молитвой к небу я лечусь,
И в духе правды прибываю.

Я с ней с рассветами встаю,
Я с ней ночами засыпаю.
Свои ошибки признаю,
И Богу душу открываю.

Я не волшебник,я учусь,
Мне с каждым шагом интересней.
На...

Боюсь за ближнего, за дальнего,
но говорю себе:
- Крепись!
Мы все с перончика вокзального
отправились на «скором» в жизнь.
И мчимся по пустынной местности
сквозь мглу ночную и туман,
навстречу полной неизвестности,
в которой всё – самообман.

На новой и быстрой машине,
Немецкой добротной сборки,
В чем-то и где-то успешный,
Делец молодой и здоровый,
Утопая в кожанном кресле,
Мчится быстро куда-то, зачем-то.
Из колонок квадро-системы
Звук струится весьма прекрасный.

За окном горы степь сменяют,
Из-за туч пробивается солнце.
На обочине столбиком суслик,
Огляделся вокруг пугливо,
А за ним следит коршун серый,
На высокой скале сидящий.
Из-под камня вспорхнула птица...
Тут и там сверчки стрекочут...
Подле серой горы...

Выпал снег ненадолго,
Этот снег с дождём был.
И замёрзнув, льда коркой,
Все дороги накрыл.

Гололёд на дороге,
Сделал скользким пути.
И скользят по льду ноги,
Трудно стало идти.

Жизнь пути предлагает,
То во льду, то в камнях.
Неизвестность рождает,
В неуверенных страх.

А ведь просто не надо,
В гололёды бежать,
И в горах камнепада,
Закричав, вызывать.

Осторожность поможет,
Страх, сковав — навредит.
Смелый — умный, всё сможет,
Если зря не спешит.
Марковцев Ю.

Хочешь мира - готовься к войне!
Эта истина век непреложна,
Хоть понять её вовсе несложно,
Что тогда в ней не нравилось мне?

Или может с советских времён,
Я страною своей не гордился?
Иль когда в институте учился,
Избежал я армейских погон?

В меня молотом вбил комсомол
Отвращенье ко всяческим блокам,
Говоря - ты не ястреб, а сокол,
Хотя был я лишь гол, как сокОл.

Двадцать третье тогда февраля
Власти праздиком не назначали,
Только в рупор с трибуны кричали,
Что священна родная...

Летят года, сменяются столетья,
Проходит всё: и радость и печаль,
Но остаётся только в этом свете
Любовь, которой неизвестна даль!

Сердца она находит в этом мире
И путь устраивает на всю жизнь.
Ну что сильней бывает этой силы,
Которой не сломить, как не борись?

Нашла и нас она - и это чудо!
Когда-то далеки - теперь близки!
Живём друг другом, дышим - это круто!
Попались навсегда в её силки!

Нас ждёт лодья, у берега качаясь,
На волнах жизни, Кормчий - Иисус!
Мы поплывём с тобой...

Уронит ли ветер
в ладони сережку ольховую,
начнет ли кукушка
сквозь крик поездов куковать,
задумаюсь вновь,
и, как нанятый, жизнь истолковываю
и вновь прихожу
к невозможности истолковать.
Себя низвести
до пылиночки в звездной туманности,
конечно, старо,
но поддельных величий умней,
и нет униженья
в осознанной собственной малости -
величие жизни
печально осознанно в ней.
Сережка ольховая,
легкая, будто пуховая,
но сдунешь ее -
все окажется в мире не...