Бомба

Снова целью благой прикрывшись,
Швырнут бомбу на чью-то крышу.
И убиты под ней опять,
Чьи-то дочь, сын, отец иль мать.

У них вера, язык, уклад,
Не такой, отчего ж болят,
За них сердце во мне с душой,
Словно друг там, средь них был мой.

Люди все мы — они и я,
Слышит боль их душа моя.
Ну а вера, язык, уклад,
Это — только на мир их взгляд.

Нам планету одну на всех,
Космос дал и убийство грех.
И для нас, и для них, но снова,
Бомба где-то, в полёт готова.

Зря мы спорим, врагов...

В Москве построят бомбоубежища!
Построили бы лучше для бомжей прибежища!

А с чего это вдруг бомбоубежища?
От бомб и ракет спасаться нам где ж ещё?

От летящих из Польши американских ракет
Неужели другого спасения нет?

Можно о заботе писать умилённо.
Прячься, Москва, многомиллионная!

Живя в Подмосковье, подумал с тоскою я:
«А куда же спрячется Подмосковье?»

Мы бы у правителей российских спросили:
«А куда же спрячется вся Россия?»

А может быть, прятаться нам не надо?
Но...

За много лет, минувших с той поры,
Как был Афганистан покинут нами,
Кто спился, кто скололся, кто в тюрьме,
Кто под могильным холмиком уже.
Но лучшие, сильнейшие из нас
Несут и ныне Праведности знамя
И сохраняют преданность стране
В огнём облагороженной душе.

Нас бичевали двадцать лет подряд
Позора и бесчестия бичами,
И нищетой скосить пыталось нас
Столь падкое на падаль вороньё.
У злых чужие раны не горят,
И трусы нас клеймили палачами.
Как мученики первые Христа,
Мы скорбью...

Я взрываюсь порой многотонною, страшною бомбой,
А порой заливает мне душу тоска, как прибой,
А порою мрачнее чем склеп я и чем катакомбы -
Только что тут поделаешь ,если родился такой.

А порой я пикирую, как боевой истребитель
И десятки ракет по команде помчатся гурьбой,
А не нравится вам,так пошлите меня, так пошлите- -
Только что тут поделаешь ,если родился такой.

Но зато иногда я сажусь в золотую карету
Ну а кучером солнце и месяц -мой конь вороной,
И возможно глазам вашим...

В воронках от бомб зажурчали ручьи.
Траншейные шрамы травой зарастают.
И белые кости, теперь уж ничьи,
В земной глубине, в темноте истлевают.

А где-то в далёком российском селе
В окно стукнет веткой ночной ветерок,
И мать встрепенётся в домашнем тепле,
И выдохнет тихо: «Не ты ли, сынок?»…

Вот так фашисты города бомбили...
Нашу Родину бомбами губили.
Всё вокруг пылало и горело...
Генштаб наш не мог наладить дело.
Остановить врага напор
И дать ему достойный там отпор...
А враг с боями всё зверел...
Сжигал вокруг, чинил расстрел.
Весь советский наш народ...
Поднялся в смертельный, большой поход.
Чтоб врага остановить...
Не дать ему разгром вершить.
Вооружились, чем могли,
На врага они пошли
И стар и мал... на защиту Родины вставал...
Бить врага и повернуть его назад...

Ночью крышу бомбили яблоки,
Разлюбили мой сад, разграбили,
Ветки шепчутся, ветки-ябеды,
Про твои глаза-виноградины,



На траве,давай,посидим еще,
Не хочу забираться в логово.
В паутине от лета к зимушке
Так арбузно, дымно и медово...



Август рассердил небушко до слез
И зовет меня в холода,
Рыжий кот-сентябрь вертится у ног,
А,коль рыжий,то не беда!



В янтаре-октябрь,в листьях - ветра дрожь,
В небе-тучи,в глазищах-синь,
Приходи,меня от меня спаси,
А нагрянет снег...

Глядишь, что творится в мире и удивляешься…
За жизнь народа на планете сильно опасаешься!
Некоторые граждане на вооружении помешалися…
Коль в двадцать первом веке, так за вооружалися.

Стали изобретать грязные ядерные бомбы сейчас…
Знать крышей поехали учёные сильно подчас!
Бомба и грязная, и чистая, людям несёт лишь смерть…
Так зачем над вооружением смерти учёным радеть???

Правителям в гонку вооружения триллионы вгонять…
Не легче запретить всем женщинам на планете рожать?
Через 70...

Зимний день. Обыденный для многих.
Самолеты... Перелёты… Радость встречи…
Только… неизвестный смертник… бомба...
Взрывом жизни близких искалечит...

Дым и крик заполнят зал прилёта.
Страх и кровь… И вера, что спасут…
Вновь обычные российские герои
На носилках раненных несут…

Были… Были счастливы… Любили…
Планы строили… Грустили и мечтали…
Проще говоря, все эти люди просто жили
И беду предвидели едва ли…

Вновь терракт разделит жизнь на «до» и «после»…
Снова чудо совершают...

Мы рассчитали всё до мелочей,
запал прилажен к бомбе, дышит жало,
в ушах собрания гомн, с его речей
студент Петров – в сомнении, с долей жара.

Карета проезжает ровно в пять,
и переулок весь, как на ладони,
ошибки не должно быть, если вспять
не повернут карет, не встанут кони.

Эльвира, мать троих детей, рев-люционер,
с кружка левоцентристов, радикалов,
вчера Коммуну ставила в пример,
и призывала не снижать накалов.

И вдруг, мой однокурсник, встал, субъект,
и молвил – революция...