Недовольная бумага

Раз ехал в Петербург француз Анри,
Посол своей страны черезвычайный,
На полустанке Поварово-3
Он незнакомку повстречал случайно.
И задохнулся от её красы,
Сиянья глаз и золотистой кожи,
Средь хлама среднерусской полосы
Был каждый ноготок её ухожен.
Знаток бордо, парижских Кутюрье.
За всё ему потом придет расплата,
Представил рук слепящее колье
На мускулистой шее дипломата.
Не устоял, предложил лёгкий ленч,
В его купе под музыку Сен-Санса
Не знал, над ним завис Дамоклов меч,
Что...

Ночью осеннею, ночью тревожною
Всё я бумаге доверю, как есть.
А через несколько лет ты, быть может,
Прочтёшь, - и захочешь опять перечесть.

Если согреет тебя моя строчка,
Если душою откликнешься ты,
Значит, бессонной не зря была ночка,
И не напрасными были мечты.

Ночью осеннею, ночью тревожною
Мне не до снов от нахлынувших слов.
Снова сквозь время,
сквозь даль невозможную
Быть я с тобой до рассвета готов.

В жизни пора уже ставить мне точку.
Только не все ещё сжёг я мосты...

Удача капризна, а случай жесток.
И кто-то несчастен, а кто-то нет.
И к солнцу тянувшийся, гибнет росток.
А он ведь стремился, туда где свет.

Напрасно в небо кричу:-,,Зачем?!»
Оно молчит, на нём облака.
Ответ, на это не знает никто.
Всех в прошлое, времени смоет река.

Как трудно мне, у друга беда.
А я, помочь ничем не могу!!!
Слова, слова... - Это всё ерунда!
Забыл тебя я, друг, на бегу!

Бежал я — петь и писать спешил.
Писал, как дружбой прекрасно жить.
На самом деле — собой я...

Жил да был человечек бумажный
В королевстве мальчишеских грёз,
Он мечтал быть пожарным отважным,
А совсем не богатым, как Крёз.

Но родители юноше пели:
Ты опять с головой не владу,
В бухгалтерии мы преуспели,
Так написано нам на роду!

Можно также работать в архиве,
Твоя тётка – Бумажная Пыль,
Говорит – нет удела счастливей,
Снова с Ветром пуститься в кадриль!

Твои братья – Бумажные Деньги,
Любят яхты, отели и счёт,
Видят смысл в обладаньи, владеньи,
Их заманчивый шелест...

Я не боюсь казаться глупой и смешной,
И не боюсь быть странной. Всё – уловки…
Возможно, мне предписан план иной,
Лисицей обмануть судьбу-плутовку,
И не позволить перепутать ей
Ни время вылета, ни дату на билете…
Всё потому, что Небо мне родней,
Всё потому, что Жизнь виднее в Цвете…

***
Я буду!.. петь оды стихами
Божественному Совершенству,
И в жемчуге за облаками
Ловить неземное блаженство…
Я буду!.. в алеющей розе
Небесный искать аромат,
Забыв о тоскливой занозе
И сплетне...

Над мертвенно-белым полем, воронья надрывный траур,
Учит мать стеречь добычу замерзающих волчат,
« Это кто же, в час рассветный, небольшим обозом правит,
Чьи останки под рогожей кони хмурые влачат?!»

« Саша, милый! Уж не ты ли, охладев к земным печалям,
Руки бледные раскинул на соломе ледяной?!
Этот выезд – путь финальный, до реки четыре мили,
Той, что скроет лоб высокий под студёною водой!»

Помнишь, как с бароном Толем, пробиваясь сквозь торосы,
Славу Родины умножил картой...

Художник неразмятых кистей,
Чьих красок непотрачен груз,
Ты хочешь благородных истин?..
Ты ищешь сверхвысоких чувств?..

В Машине Жизни, муз служитель,
Есть светотень и полумрак,
И механизм - уничтожитель
Надменных мыслей и бумаг.

Ты, верно, хочешь след оставить
Своим потомкам, на века.
Смотри – вот ярче всякой яви,
Цивилизация Песка.

Печали, радости и горя
Здесь след оставил человек…
Песок красив… как шепот моря...
И вечно юн как первый снег...

Вновь голоса елен и цинтий...

Видел осенью странное дело:
Против ветра газета летела...

Память детства: пейзаж избяной,
Вдоль по улице ветер сквозной,
Полнолуние в тучах заметно;
Ночь, октябрь, я иду против ветра,
А газета несётся за мной...

Колдуны если были сильней -
То манеру обычно имели
Превращаться ночами в свиней...
Что же было тогда в самом деле?

/Дед, зарубку черкнув на судьбе,
Пошутил, аж два зуба блеснули:
"Быть писателем, видно, тебе -
Коли черти бумагой пугнули...

Что может быть красноречивей,
Тех слов упрямых и таких простых,
Ведь "Ты есть ты" и нет правдивей,
Рассказов разных и поэм иных.

Убоги ручки все внезапно стали,
Теперь-то ими, мне не передать,
Всю красоту, которую не знали,
И мысленно могли лишь рисовать.

Дороже мне назвать тебя тобою,
Чем описать все то, что вижу я,
И лишь природа гениальностью, игрою,
Смогла твой образ выткать из огня.

И пусть в том слов не очень много,
Они не станут от того пусты,
Я не могу...

Народ бежит нынче в деревню…
Кто от долгов, кто от беды,
Чтобы попасть в СЕЛЬПО, харчевню
И за гроши купить еды.
Онегин, Ленский и Татьяна
В разных вагонах, без баяна,
Едут в Щербиновский район2,
Встречает их родня, перрон.
В беде положено рыдать,
Слезу, мать дочери смахнула,
Себя, припомнив, как тонула.
А сельская всех благодать,
Уже звала́, уже манила,
Облокотиться о перила.

1.«Венцом развития человека станут люди седьмой Расы, превратившись в богоподобных существ, творческих...