Не попить из пересохшего ручья

Оставляю сердце свое у тебя ночевать.


Неравнозначность строк
Меж холодом и хрупкой кожей слова,
Куда пустили нас, не выяснив родства...
Где ты, бездонный, говорящий словом
Полуродным с символикой креста.
Прижаться хочется и крепче и больней
К каждой строке, которая впервые,
Где хищники едят из твоих рук
И скармливают зимам твое имя.
Снег... высота сердцебиенья шкалит слог,
Но что глаза вновь пересохшей Леты?!
Когда готовит новое родство
Тебе искусство посвященья Светом.
И ты...

И когда Красоте завязали глаза,
Она плакала.

Перебирая голоса за дверью,
Искала свой...
Стоя в холодном и бездонном равнодушии,
Впуская в себя человечность,
Она брала мир на руки
И целовала его в сердце.

В расстроенном фортепьяно,
Клавишей которых никто не касался уже давно,
Мои пальцы ищут ступеньки признания…
Тише... сквозь боль... всей нежностью любви.
Под окнами распускаются листья,
Не имея кровного родства с сегодня...
Наверное, в комнате закончилась пыль...
Все книги...

Я не могу отказаться от твоего тепла.
Вне распознавания оно во мне - мной и тобой.
Читать запрокинутые руки губами...
Где ты уже, словно, не ты...
И я уже словно не я.
Говори дождём...
Говори в эту пустынную засуху, обнаженное море!
Я был на премьере Последнего Времени,
Оно петляло в горле пересохшем…
Новая жизнь Данте, разомкнувшего все круги ада.
Вода переплетается с огнём...
Прими меня, как своё сердцебиение.
Семантика.
Логос глубины... и нет границ между нами...

Смотри в его глазах риторика огня,
Смотри, в его глазах нет дна,
Смотри, как горько ему от пыли
И ненужной правоты музыки...
Твой Гендель жив,
Он в чётный снег выпадает летом
На сухость губ и требовательность рук,
Где холод пытается придвинуться к нотам,
И с выдохом опадают листья, теряя нимб...
Помешанный на ветре и любви,
Смотри, твой Гендель жив...
Смотри в глаза, пока еще не стало давно…
Так отдается жизнь восходу,
Чтобы забыть про веер лун в кошачьей грации,
Где музыка...

Три Сестры…
.
Потеряли Сестрёнок? – Забудем!

*

Я – устал Русов узел хранить,
Пересохший за Тысячелетие,
И, готов уж мечом разрубить,
И, извлечь из – своё Междометие!

Из узла Трёх Сестёр Русок-РА
Белой, Малой, Великой Русии,
Позабывших, что сколько добРА
Привнесла им с Великой Миссией?

Русь Извечная сходит с ума,
Не поняв, что в Москве происходит?
В Киев, Минск поселился дурман –
Сёстрам двум, или старость восходит?

На деменцию можно грешить,
Или в детство рассудок...

Темные бабочки в флирте ночи...
Я венчаюсь с тобой,
Последний слух о страсти.
Долгий звук твоей наготы,
Виолончели божественное спокойствие,
Движения пальцев, тихие силуэты рук...
Этот покаявшийся и распятый рой нот...
Милосердие звуков.
Поэзия до мажор, отзвук сломанной тишины,
Вся чувственная синестезия,
Где свечи звенят между темнотой и близостью.
Я оттолкну тишину от твоего лица,
Наполняя белой и черной кровью
Белую и черную синалефу.
Так цветут слова...
Они свяжут твои руки...

Я жду тебя и днём, и ночью
Всё кажется, что ты сейчас войдёшь
И пересохшие губы напророчат
Твоим убийцам безнадёжь

Они ответят перед Богом
Но это очень долго ждать
Когда предстанут, но не строго
Творец их сможет наказать

Хочу сейчас, чтоб как отбросы
Закончив жизнь свою ушли
Чтоб не осталось ни одного вопроса
И горести, и слёзы все мои прошли

Тогда свободной птицей обернусь я
К тебе взлечу на небеса
Хочу чтобы на землю ты вернулся
А я останусь ветром в парусах

Живи мой...

Лето. Солнце. Тучи пыли.
Пересохшая река.
Вас когда-нибудь любили
Просто так, издалека?
Вам когда-нибудь писали
Письма на черновике?
Вам когда-нибудь гадали
По натруженной руке?
И, уткнувшись в Вашу руку,
В доброту и духоту,
Говорили, что разлуку
Пережить невмоготу?
И потом, скрывая слезы,
Прибегали к Вам опять?
...А подобные вопросы
Рисковали задавать?

Сквозь памяти серые выси
Пробьются дождями печали.
Плывут корабли моих писем -
Скучаю, скучаю, скучаю….
Молчит телефон мой оглохший.
И нет в нём ни треска, ни смысла.
Так в горле его пересохшем
Глотком эсэмэска зависла.
Плывут корабли моих строчек -
Скучаю, тобою болею…
Ответь. Напиши покороче.
Ответь. Отогрей поскорее.

Но я застываю в печали.
Молчанье. Молчанье. Молчанье.

Краснели нивы, тополя уж не пытаются,
забыли, весны потуги все уныли,
и липы не шумят листвой, поблекли и
своей красой, не ворожат и не стремятся,
жара взрывает мозг, дымятся
и тучи лишь во сне
и миг, летучий и с грозой, и громом,
и вод поток, и тот
знакомым или к неведомым брегам
не кажется, а сниться нам
и пересохшая девица и та с сермяжной
красотой влачиться? (вплавь?) и на постой,
и соловей, и здесь синица без голоса
и без венца, и с преждевременной
кончиной не оживить нам...