Не попить из пересохшего ручья

Сирени праздничный салют
вдруг вспыхнул сам собою.
Хватило несколько минут
влюбиться нам с тобою.

Мы, словно плыли, в облаках
и в запахе душистом
и наломали впопыхах
букет большой, пушистый.

И всё кругом - одна сирень
сиреневая с белым.
В сиреневый тот майский день
ломал её я смело.

И утонул в её цветах
и растворился в гроздьях.
Цветы, как звёздочки в губах
От счастья пересохших.

Цвела сирень и в этот Май
сиреневая с белым
и снова, я её ломал
тебе, моей несмелой...

Вот пролетело лето зноем
и освежающей грозой,
и облака, осенним строем
летят, куда то: на покой.

По жёлтой проседи деревьев
гуляет жёлтый солнца луч
и лист уже летит, не первый,
и стаи птиц, как стаи туч.

На клумбах астры, георгины
и гладиолусов парад,
а на кокетливых рябинах,
в корзинках красный виноград.

В траве подсохшей, на опушке
среди берёзок и осин,
грибы, как будто бы ватрушки.
Их цвет, как спелый апельсин.

Волною выросли волнушки,
но это гриб, уже, лесной.
Они...

Страх...
Мокрым и склизким червем под кожей,
Взмах...Крыльев последний вчерашнею ночью.
Стон...
С губ пересохших опавшей листвою,
Сон...
Кажется в руку, да будь он неладен.
Боль...
Как никогда... Ни на что не похожа,
Сбой...
В ветхой системе... Порвалась цепочка,
Но...
Надо бороться любою ценою,
Псом...
Душит за горло, ведущий к распаду
СТРАХ

Я пью вино, курю «Дукат»,
люблю природу ненасытно,
доволен жизнью, очень рад,
что жить безумно любопытно.

Лишь раздражает суета:
Забота о еде, одежде.
Что нет японского зонта,
я не волнуюсь, как и прежде.

Люблю широкие поля
с янтарным золотом пшеницы.
Где пересохшая земля
мечтает досыта напиться.

Пьянящий запах чабреца
и ковыля очарованье,
галоп степного жеребца
и родниковое журчанье.

В бесконечном звёздном небе
Дремлет полная луна,
Все границы словно стёрты,
Вновь бессонница пришла.

Я уснуть опять пытаюсь,
Только образ милый твой
Снова рвёт мой сон на части,
Снова рушит мой покой!

Лунный свет рождает тени
Слуг таинственных ночей,
Стоит векам лишь сомкнуться,
И я вижу образ твой.

Не уснуть, к чему старанья
Сердце стонет: «отпусти…»
С пересохших губ сорвётся
Имя сладкое твоё!

А когда на горизонте,
Словно лезвием ножа
Свет разрежет тьму ночную...

В открытый колодец
Зима провалилась
Случайно.
Ладони сожгла
Об горячие,
Грязные трубы.
Всю ночь просидела,
Глазея на небо
Печально.
Кусая в слезах
Пересохшие
Тонкие губы.

Всю ночь прострадала,
Считая уснувшие
Звёзды.
На помощь звала,
От бесслилья
Кидаясь на стены.
В ловушке Зима -
И спасенья не будет
Возможно.
Уносит мольбу
В никуда
Глупый ветер
Осенний.

Облезлые кошки
Косились на станную
Гостью.
Кружили вокруг,
Не решаясь идти
В...

Танцуют души обнаженные,
Подняв порывы ветра жженого,
Плюют похмелью в глаза красные.-
Кто скажет, что они несчастные?

И так, не видя света белого,
Чуть пересохшего, чуть прелого,
Они твердят, как Отче наш,
Что их ни купишь, ни продашь.

пусть будет так
наступит неизбежность
и флейта ветра припадет к устам
как поцелуй осиливший забвенье
пусть будет сон
прозрачный танец крыльев
и первый снег медлительный и нежный
как некий ангел заново рожденный
пусть с пересохших губ
любовь незащищенная сорвется
и боль в груди
пусть бьется бьется бьется

У попа была собака,
Крест, батрак и попадья.
Прямо с острова Итака
Приплывала к ним ладья.

Невзирая на запреты,
На таможенный досмотр,
Контрабандные котлеты
Привозила в N-ский порт.

Незадачливый работник
Ел котлеты за троих.
А собаке в подворотне
Поп жалел котлету - фиг.

Накурившись, как-то, маку,
Поп звонил в колокола.
Увидал внизу собаку,
Что котлету в пасть брала.

Он спустился с колокольни,
Лоб поспешно окрестив,
Сплюнул зло: "Кранты, довольно...

Воздух взбешен электричеством.
Сны всё сбиваются в прошлое.
Горло саднит пересохшее.
Тянет читать текст эпически.

Дело в деньгах - в их количестве.
Чувства разъяты на пошлости.
Жизнью девятою кошкиной
я попрощаюсь с Величеством

Вашим - уйду за околицу.
И понесу околесицу.
Лунный пузырь нежно-розовый
в небо подставил мне лестницу.