Не поминайте лихом братцы

Не начать ли нам, братия,
По старым словесам повествование
О походе полку Игоревом,
Игоря Святославовича?

Начнется же сия песнь
По былинам сего времени,
А не по измышлению Боянову.

Боян вещий,
Когда песнь кому хотел творить,
То рассекал мыслию по дереву,
Серым волком по земле,
Сизым орлом под облаком.

Поминал он первых времен усобицы -
С того пускал десять соколов на стаю лебедей:
С коей равнялся сокол,
Та первая песнью разливалась.

Боян же, братия, нынче
Не десять...

Хотелось холодов в июле,
Чтоб пробирала дрожь,
Чтоб ветры зимние подули,
Или закапал дождь.

Чтоб безмятежность белым снегом
Рассыпалась среди мечты,
Настроенье не как летом,
На сердце каменные льды...

Чтоб не было в помине лета,
Желанья не было бы ждать,
И отвращение жило от Света,
Который может врать.

Чтоб я судьбу свою с тобою
Не связывал бы никогда,
Чтоб ветром намело, метлою
В душе моей осколки льда.

Хотелось теплоты зимою,
Не этой, прошлою, тогда,
Но что ты сделала...

Снежок идёт с утра и до обеда,
Зима никак не хочет уходить.
В душе тепло, не за горами лето,
И хочется, поверьте, просто жить!

Зима уже полгода - надоела,
Но сколько можно, так устали мы.
Глядим на небо, не найдём ответа,
Нам кажется, заждались мы Весны!

Вот солнышко выглядывает робко.
Тепла так не хватает нам пока…
Но слышатся уже довольно громко,
Призывы: - Братцы к нам пришла Весна!

Зима уже полгода - надоела,
Но сколько можно, так устали мы.
Глядим на небо, не найдём...

Болеть – болею, только дождь и гром
Здесь не при чём. Микробы – статус-кво
Хранят, как скопидомы – мастерство,
В расчёте на эффектное «потом»…

Душа болит! Скривился эскулап,
Промолвил: «Орган – тёмный для науки,
Его придумал, изнывающий от скуки,
Хозяин, для того, чтоб глупый раб
Не мыслил ночью тёмной о разбое,
Берёг бы то, чего в помине нет,
И перед телом отдавал приоритет
Дурацкому душевному покою».

Возможно, мой безбожник, ты и прав…
Смешны попытки в граммах взвесить душу...

Влез Иван - царевич в царскую темницу,
Чтоб украсть из клетки золотую птицу.
Только приглянулась клетка золотая,
И её схватил он, про опасность зная.
«ты хватай не клетку, - птицу золотую» -
Волк ему твердил все, да видать впустую.
Поднялся шум – грохот, прибежали слуги,
Потащили вора да под белы руки.
Царь как глянул оком с высоты на вора,
И сказал сердито, не спуская взора:
«Знаю, не достанешь лошадь и девицу,
А бери ты клетку, вместе с клеткой птицу,
И беги по полю дальше во все...

То бурливо-гневны, то спокойны воды.
Бедный переводчик! – устал, а всё гребёшь.
Ты к другому берегу в лодке перевода,
Словно перевозчик, читателей везёшь.
От берега родного – прямо к иноземному.
Но она обманчива – близость берегов.
Вроде те же люди, те же, в общем, земли,
Но, язык не зная, не сделать двух шагов.
Там свои обычаи, свои менталитеты,
Там своя история, дух свой и уклад…
Только что же это? Нет больших поэтов.
Протекает лодка. У берега стоят
Стихотворцы малые, просто...

Проказник Бахус – новую бутыль
Вознёс на стол – во славу Гименея!
Дьячок, икая, переврал псалтырь,
А гости становились всё пьянее,
Всё громче призывали молодых
Постичь на практике не только поцелуи,
Дрались как дети; отхватив под дых –
Беззлобно предков поминали всуе…

Как хорошо. По-русски. Чуть с ленцой…
Проснуться поздно. Выпить чарку водки.
И закусить соленьем с колбасой,
Зажаренной с лучком на сковородке…
Затем ужом сползти в тенистый сад,
И продремать, положим, до фиесты...

В каждой капле света
Твоё отраженье.
Вновь пришла зима –
Магнит, притяженье.
Сквозь вечерний лес
Меж столетних сосен
Вижу кровь небес,
Вспоминаю осень…
В каждой грани снега
Твои очертанья.
Запоздалая нега
В белизне сиянья.
В полумраке светит
Лишь огонь в камине,
Обними за плечи –
Грусти нет в помине.
Просто так сложилось
Серебро сиянья.
Я могу быть нежной
Вплоть до расставанья.

Далеко от меня кто живой,
Ближе те кто в небесной дАли,
Вспоминаю последний наш бой,
Живые, чтоб жить не устали.

Расскажу про последний наш бой,
И поверьте мне, рОдные братцы,
Научились играть мы с судьбой,
Научились рыдать и смеяться.

Ждали нас на горе за горой...
Иль случайности злобного рока?
Все бывает ведь в жизни порой,
И отпущено все нам до срока.

Первые пули кипящей струей
Обожгли , проредили полвзвода,
Мы застыли на миг все стеной -
Так коварна высь гор и природа...

Первого Апреля, братцы, не смешно,
Прищемило дверью мне кое - чего.
Я скорей в больницу, травма еще та,
Говорю: - Сестрица, вот, пожалуйста!

- Наложите шину, можно просто гипс,
А она: - Товарищ! Ну, вы и артист!
- Что же делать, боже, как скажите жить?
- Вам, наверно, холод нужно приложить.

Я сижу в приемной с грелкою в руке,
А народ смеется, не смешно лишь мне.
Первого Апреля ненавижу я…
В доме снял все двери, вся история.