Не пишется ни строчки ни полстрочки

Мы знаем все слова,
Собою пишем судьбы…
И, может, я права,
И всё Единым будет?..
И в Городах Огней
Отсутствуют все тени…
А здесь – лишь мир теней
И память поколений,
Заснувшая пока
До пробужденья мига.
Мы озарим века
Узором многоликим…
Палитра, холст и кисть,
И сотворений диво,
Мы пишем нашу Жизнь,
Пусть пишется красиво…
Из миллионов лент
Летящих через вечность,
Найти себе момент,
Где дышится сердечно…
Зачем утяжелять
Полета миг цепями?..
Его мы разгонять
Любовью можем...

Беспододобно и безобразно -
не талантлив ты видно, darling,
и мараешь зазря бумагу,
и корежишь слова зазря.

Все погасли в многоэтажке
окна,
скоро заря замажет
все ошибки и недоточеты
мягким ластиком нового дня.

Как мне жалко тоих усилий,
как же жаль мне тебя, мой милый,
каждый пишет порой как может
а порой ...
про такое молчок.

Гений, милый, на то и гений,
что подобен местами богу.
Мы ж с тобой в плену у сомнений -
точит душу нам червячок.

А завидовать вредно солнцу,
и...

О брачных законах.
Махатмы путь нам открывали,
Храня людей от вырожденья.
Но свет подаренных всем знаний
Погашен, преданы забвенью
Законы браков, Мирозданья,
Законы Космоса и судеб.
Под гнетом нравов одичанья,
Без Правды Жизни гибнут люди.

Духовное кровосмешенье
Грозит тому бесплодным браком
Или проблемой без решенья,
Кто пренебрег Стихии Знаком
И безрассудно устремился,
Не зная подлинности чувства,
С партнером тем соединиться,
С которым Сердце будет пусто.

Извечен ведь...

Не добавляют мудрости морщины,
но, кто не молод, тот успел узнать,
что не самца любовь зовёт мужчиной.
Не всем дано...Tак не от всех и ждать

Молчу. И в недосказанном весь сказ,
печаль и радость, вера и отчаянье.
Слова не могут выразить подчас
того, что может выразить молчание

Пишет, кто желает, но не может
обернуть обыденность мечтой…
Впрочем, я не прав: писать не сложно
Cложно мне не быть сейчас с тобой...

Хочешь, я для тебя нарисую любовь,
Напишу её красками солнца и лета?
Но пока на листке лишь осколки и алая кровь...
Теплотой не твоей моя осень согрета.

Самыми светлыми, чистыми акварелями
Твою жизнь разукрасить могла бы...
Была бы самою честною, самою верною.
Твои мысли ловила б снежинками с неба.

Но зима на душе; чёрным пишет метель.
Моих слов ты уже не услышишь... Как жаль...
Ты поверь, я прошу тебя, просто поверь...
Замерзает, не нашей любовью согретый, февраль.

Да, я знаю...

Тоннаж водоизмещенья – два столетья.
Гранитных палуб переворот дворцовый.
Вооруженные архангельские дети
Безумно верят – будет все по-новой.

Прощальный Блок встречает Незнакомку,
В литературном круто набирая весе.
Есенин пишет Церкви похоронку.
Стреляет из орудья ржавый Крейсер.

Телеграфирует Ильич во все отряды;
И дирижирует наганом комиссар
Симфоньей лютого убийцы-листопада,
Лампаду века разбивая – в дар.

Трещит, как лед, паркет под каблуками
Красноармейских кованых сапог...

Бег,
От судьбы прыг,
Дом, в судьбе перелом,
Кость,
Ты это брось.
Смех,
Дьявол щекочет всех
***
Выдумали ли меня-
Нет ли?
С собой ли иду-
Порознь ль?
Куда – и спрашивать не стоит!
Вот только – надолго ль?
***
День за днём,
когда бы ни было –
Мы куда-то идём,
туда, где убыло.
И сколько бы нам не пришлось идти,
мы идём, не останавливаясь.
Может, и не сумеем дойти,
поди, посмотри, кто стоит, прихорашиваясь.
Конечно, пустое говорить о долге –
его нет – мы по...

Где-то на донышке сердца таял снег.
Это моя душа спешила к тебе.
Просто луна в окне и зеркалах.
Снова я вижу тебя в сказочных снах…

Как мотылек на свечу,
Чтобы сгореть,
Думая, что она
Сможет согреть,
Снова в сугроб в душу твою
Я с головой.
Я навсегда без тебя
Потеряла покой.

Где - то стоишь у окна, а морозный узор
Пишет мне письма о том, что другая, с тобой.
Вяжет седая зима мне беду и тоску,
Знает, что я без тебя не могу, не могу, не могу!

Как мотылек на свечу,
Чтобы...

Громче, молю тебя, в сотню оркестров,
Форте аллегро сонату сыграй.
Бог, дирижер мой, святейший маэстро,
Радостным, бодрым мажором, давай!

Шелка не нужно, каменьев и злата -
Мне за черту их никак не забрать.
Пусть там тяжёлою будет расплата,
Тут, буду музыке вторить, орать.

Музыки этой никто не услышит,
Так же, как шторма в глуби океана.
Полночь. Либретто рука моя пишет,
К опере с именем "Фата-Моргана"…

Он восхищался красотой,
Той девушки, что так мила.
И в строчках он писал порой,
О ней лишь думая, слова.

Она не знала ничего,
Не знала даже, как зовут.
Порой заметив взгляд его,
Не замечала ход минут.

А он любил писать стихи,
И думал только лишь о ней.
Казалось, мысли так легки,
А рифму подобрать сложней.

И вот, однажды на рассвете,
Летели строчки с губ его.
Их записать пытался ветер,
Отправив девушке письмо.

Как жаль, но птицы не сумели,
Ей донести стихи его.
И строчки...